зарождался ростками смутных опасений и страх перед будущим.
– Я назначаю тебя главой моей тайной стражи, хранителем моего покоя, – сказал спустя пару дней после Имперского Сбора Вольрик, почесал косматую бороду и улыбнулся. А Стойден понял, что опасения его проросли, обернувшись явью.
«Мои беды теперь твои», ты хотел сказать? – подумал в тот момент граф Стойден. – Впрочем, ты, пожалуй, и не думаешь ни о каких бедах…»
– Великая честь для меня, ваше императорское величество – произнёс он тогда вслух.
С тех пор прошли месяцы, а Стойден всё ещё недоумевал, как он оказался на своём посту. За какие заслуги его, любителя охоты, грабежа да небольших драк дружина на дружину, которые в Ольфанде отчего-то зовут войной, назначил старый друг главой соглядатаев и убийц Серебряного Престола?
И всё-таки Стойден лукавил перед самим собой, ибо он знал, что Вольрик считает его умным человеком, самым умным из тех, кому доверяет душой. А душа у Вольрика была воинская. Вольрик был военачальником, идущим впереди рати, ведущим рать за собой. Секирой и копьём, пешим или конным, он расчищал себе дорогу к победе, а в политике смыслил столько же, сколько кобольд в натурфилософиях и метафизиках.
«Собственно, поэтому его и выбрали, – рассуждал Стойден. – В этом же причина, почему он назначил меня своим тайным советником».
Он прогнал прочь посторонние мысли и вновь склонился над лежащей на столе картой. Взгляд его быстро скользил по долам и полям, лесам и горным хребтам. Они не интересовали графа, в отличие от миниатюр городов и замков, да гербов их владетелей. От королевств Летних Земель взор его перешёл к Хладланну, перемахнув за делящий запад обитаемого мира Межеланский Хребет.
Он посмотрел на герцогства Ольфанда. Пределы каждого из них были отмечены отдельным цветом. Родное королевство выглядело раздробленным среди огромных держав, покорившихся Вольфгарду. Державы, обширные и древние, ставшие частью Империи, ольфандцы, а по их примеру и все остальные народы Хладных Земель, называли палатинатами. Едиными, слитными крупными владениями, которыми правили вассалы императора – имперские князья, короли.
Палатинатами считались все королевства Империи Вольфгарда и Хладланна, кроме самого Ольфанда. Шесть королевств, а ещё десяток княжеств и герцогств вольфгардцы нарекли палатинатами.
Взгляд графа упал на Феннрию, занимавшую полуостров Оссакс, напоминавший видом секиру. Форма полуострова – ещё одна шутка Богов, ибо Феннрия – самое дикое из имперских королевств, родина морских разбойников. Они селились на побережье, отдав чудовищам большую часть своей, заросшей тайгой земли. Когда лёд не сковывал гавани, они грабили соседей и ходили морем на Летние Королевства. А зимой выживали и спасались от голодных бестий, что выходили из леса.
На юге соседом феннрийцев была Вескония. Теснимая могучей Корданией, разграбляемая свирепыми северными соседями, Вескония. Много учёных даровала она Империи. И много чернокнижников. Весконское королевство было