кормишь их слишком много, – прошипел один, чьё тело было сплетено из спиралей чёрных дыр и детского плача. Его слова обожгли небо, превратив облака в пепел, который забил лёгкие смертных.
– Голод делает их прекрасными, – ответила другая, её форма мерцала. – Они рвут друг друга на части… и в этом танце я вижу своё отражение.
Третий бог, чьи глаза были щелями в ничто, засмеялся. Его смех переломил кости у горстки паломников, молящихся внизу.
– Вы играете в созидание, а я хочу слышать, как они стонут. Дай им мою жажду…
Он провёл когтем по собственному горлу, и из разреза хлынула река – густая, как сперма, едкая, как ненависть. Вода затопила деревни. Братья впивались в сестёр, вырывая кишки зубами, а их стоны переходили в экстаз, когда плоть встречала плоть.
На земле, в городе, где улицы были вымощены зубами мертвецов, группа фанатиков устроила оргию. Их вожак, юноша с выколотыми глазами и змеёй вместо языка, вопил:
– Боги хотят нашего семени! Они жаждут, чтобы мы рвали друг друга!
Женщина с грудью, покрытыми язвами, прижала к себе девушку, чью кожу она царапала до костей.
– Войди в меня! – рычала она, впиваясь зубами в шею жертвы. – Раздели мою боль, и мы станем святыми!
Их секс был битвой. Ногти рвали кожу, а из смешавшейся крови и грязи рождались личинки с человеческими лицами. Они расползались , шепча проклятия на языке, которому их никто не учил.
Боги наблюдали.
– Смотри, – прошелестела богиня с телом из спутанных волос и кинжалов. – Они пытаются повторить нас. Жалкие.
Она сжала кулак, и в толпе фанатиков взорвался мужчина. Его кишки обвили шеи соседей, затягивая петли, пока те не начали совокупляться .
– Нет, – возразил бог с голосом землетрясения. – Они превзошли нас. Их ненависть… она чище.
Он швырнул в толпу зерно – чёрное, как сгусток тьмы. Оно впилось в живот беременной, и её плод разорвал утробу, вылезая наружу с клювом и когтями. Первое, что сделало существо – вырвало сердце матери и сунуло его между её ног.
В другом месте, где пустота проросла сквозь реальность, солдат с отрезанными веками вёл пленников .
– Боги покинули вас, – хрипел он, вонзая нож в живот проститутке. – Но я научу вас молиться через боль.
Он раздел догола старуху, прикованную цепями к камню, и вошёл в неё, разрывая сухую плоть.
– Кричи! – рычал он, ломая ей рёбра. – Твой стон – это молитва!
Но старуха засмеялась. Её живот раздулся, как шар, и лопнул, выпустив рой ос. Они впились в солдата, откладывая яйца в его глазницы, пока он кончал, захлёбываясь собственным бредом.
Боги спорили сквозь слёзы вселенной.
– Зачем ты позволил ей родить это? – ревел один, вырывая из груди звёздное ядро и швыряя его в бездну.
– Смерть – лучший подарок, – ответила другая, ловя ядро и втирая его в промежность. – Посмотри, как они бегут к пропасти… разве не очаровательны?
Тьма, вцепившись в край мироздания,