фракции, кланы титулованных родов, а также Император, оставался недосягаемым, поскольку был оплотом свободы и неконтролируемого капитала. Свобода слова и свобода каждого человека обеспечивали империи видимость справедливого развития.
В Рейнхольде среди простых горожан был относительно высокий уровень законопослушности и уважения к закону. Но за пределами простых обывателей закон не имел особого значения, так как капитал в лице коррупции управлял умами не только простых людей, но и самой верхушки власти, где не устояли даже те самые титулованные особы, чьи фамилии выгравированы в анналах истории.
К 1725 году Рейнхольд стал мощнейшим финансовым центром чуть ли не всего мира. При свете дня всё было видно и понятно, но с наступлением ночи всё вокруг принимало иной, непристойный для глаз образ.
Легран Делюн вместе с собой в Рейнхольд привёз и Якоба, забрав всё хозяйство своей деловой деятельности с внушительным капиталом. Конечно, в Айзенахе остались предприятия, которые принадлежали Леграну и его вкладчикам. Они продолжали работать под управлением компетентных управляющих, таких как Марк Годман.
Якоб Клиф и Элиас Вандерхофф впервые познакомились на торжественной встрече в приёмном зале в честь завершённых торговых рейсов. Это ознаменовало приближение “Сезона туманов”, который длился больше месяца, а иногда и дольше. В это непроглядное время ни один корабль не мог войти и тем более выйти из гавани Рейнхольда. По случаю такого природного явления, дабы не вызывать депрессию у людей, губернатор Рейнхольда совместно с советом ратуши узаконили и внесли в список праздников праздник “Сезон туманов” для всех жителей Рейнхольда.
В эти благословенные дни, жители города позволяли себе отдохнуть от трудов, проводя драгоценное время с семьями и отправляясь в путешествия по живописным уголкам материка. Среди множества примечательных мест особенно выделялось поместье Шарлот, преобразившееся после выкупа на аукционе за немыслимую сумму в популярное туристическое направление. Поместье манило посетителей своими девственными лесами, где природа, казалось, застыла в своем первозданном величии. С ростом туристического потока в ближайших поселениях возникли новые гостиничные комплексы, словно грибы после дождя.
В самом сердце поместья Шарлот возвышались деревья-великаны, чьи стволы, обхватом в сотню человеческих рук, устремлялись ввысь, словно исполины, свидетельствующие о многовековой истории леса. На одном из таких гигантов, словно бросив вызов законам природы, с использованием всех известных строительных технологий был возведен гостевой дом внутри дерева. Постояльцы могли наслаждаться захватывающими панорамами с ветвей-балконов, открывавшимися с невероятной высоты, откуда Рейнхольд, находящийся за сотню вёрст, был всё равно виден и казался лишь маленькой точкой на горизонте.
Помимо величественных деревьев, поместье Шарлот оберегало и уникальных животных, хотя и не столь