обидой весьма умело воспользовался младший брат султана, так что вскоре он сменил старшего на троне. И первым же указом запретил…
– Пилав?! – предположила Айлин, даже затаив дыхание от отчаянного любопытства.
– Нет, – рассмеялся Кармель. – обсуждение того, какой его рецепт считать правильным. Говорят, после этого ссор между придворными стало гораздо меньше, поэтому султана прозвали Миротворцем.
– Наверное, это было ужасно давно! – решила Айлин, невольно подумав, что сейчас вряд ли кто-то станет ссориться из-за такой глупости, как рецепт еды.
Впрочем… Дуэли между адептами часто бывают из-за еще больших глупостей, если хорошенько подумать…
– О, всего пятьдесят лет назад. Султан Айюб Миротворец до сих пор здравствует, хотя и собирается вскоре выбрать наследника.
– Главное, чтобы этот наследник не начал нарушать закон и обсуждать с кем-нибудь пилав, – хихикнула Айлин, бережно прижала к себе драгоценные записи и твердо решила, что к следующему визиту Асият непременно попросит Алонсо приготовить это загадочное блюдо.
Нужно ведь порадовать гостью, да и ужасно интересно самой попробовать то, от чего происходят настоящие бунты!
– Альс, ты решительно невыносим! – заявил Лучано, томно растекаясь по креслу у камина.
Камин, правда, не горел, все-таки лето, но сидеть здесь почему-то было гораздо уютнее, чем возле окна. К тому же кресло возле окна было занято, там не менее томно возлежал синьор Паскуда, только что употребивший сырую куриную грудку и запивший ее сливками. Лучано с удовольствием почесал бы кота за ухом, но рассудил, что если хвостатому синьору захочется ласки, он сам за ней придет, и Паскуда, кажется, вполне разделял его мнение. Время от времени он лениво шевелил ушами, окидывал комнату внимательным взглядом желто-зеленых глаз и, убедившись, что ничего не изменилось, опять задремывал.
– Прости? – удивился Аластор, сидевший прямо на кровати с какими-то бумагами.
Вообще-то, заниматься документами полагалось бы в кабинете, но эти бумаги явно были какими-то очень личными – несколько минут назад Лу наблюдал, как Альс достал перевязанную нежно-голубой ленточкой стопку из верхнего ящика стоящего здесь же, в спальне, секретера. А ленточка, между прочим, была вышитой! Первая юная влюбленность?! М-м-м, как интересно!
– Ты слишком идеален, – охотно ответил он на удивление друга. – Сам посмотри! Почтительный сын и ученик, терпеливый брат, замечательный друг! Великодушен, справедлив, не заносчив и всегда готов прийти на помощь. Образец дворянина и мужчины! Но, Альс, даже на солнце есть пятна! Знаешь, чему меня учил мастер Ларци? Если видишь слишком хорошего человека, покопайся в его секретах и обязательно найдешь тайный порок. Может, не особенно большой, но он будет! А за тобой лично я не знаю ничего более предосудительного, чем любовь к сладкому. Согласись, это пороком считать как-то странно. В общем, я в недоумении и начинаю подозревать нечто страшное! Умоляю, развей мою тревогу и скажи, что твоя безупречность запятнана