Cама понимаешь, вне фестиваля работы по таможне не много. Но было бы хорошо увидеть тебя в сентябре, Аня. Это наша вечная проблема – текучка кадров, – Джульетта трёт кулаками глазные впадины, тушь осыпается, делая тени под глазами глубже, – вот мы тебя взяли, научили, ты в курсе, что и как делать – а сейчас уйдёшь. А кто там будет на следующем фестивале? Я не знаю, никто не знает.
– Джульетта, я хотела…
Отчаянное «я же тебя, суку, люблю!» врывается в распахнутое окно.
– Люда, которая мне на театральном помогала, со вчерашнего дня уволилась. Без предупреждения заранее, как полагается, вообще без ничего. Переманили – компания, которая с оборудованием театральным нам помогает. Сейчас они сами пытаются возить спектакли в город и что-то там у них горит. Хотя что там за уровень – сплошная антреприза. Ну и что, силой я её, что ли, тут держать буду? Захотел человек уйти – его право. И это после международного фестиваля с лучшими режиссёрами Люда будет возить дешёвку всякую. Ну, её выбор. Слабенькая оказалась, что ж поделать.
– Джульетта Алексеевна, я хочу быть вместо Люды.
Джульетта будто не расслышала.
– П-п-помните же, я подавала заявку на эту должность? Ещё когда в магистратуре в Варшаве училась? Но не успела – вы тогда уже взяли Люду.
– Нет, Ань, не помню. На Люде Фаина Петровна настояла, а я, дура, послушалась. Ты подавала на «Слёзы Брехта»?
она меня не помнит
Аня запинается, в голове пролетает мысль, что раз так, то и не надо, раз так, то и не достойна она этого. Но она выпаливает:
– Да! Помните, вы же мне сами потом звонили, спрашивали, хочу ли я тут работать? Таможню предлагали.
Ох, Аня, да разве всех желающих упомнишь? Сколько вчерашних студенток пишут, как мечтают сюда попасть! Думала, ты особенная какая-то?
– Возможно. У тебя ещё специальность была какая-то… про театр?
– Да, я магистерскую защитила про постдраматический театр. Анализировала спектакли Тадеуша Кантора и Кшиштофа Варликовского.
Глаза Джульетты загораются. Ясно. Особенная.
– Аня, я подумаю. Я Михалину собиралась звать, у неё и образование экономическое, как у меня, значит, умеет мыслить системно. Вроде бы девочка толковая, да?
– Ну да, она же Люде помогала.
– Ну, мне иногда казалось, что она больше самой Люды работает. Но раз и ты хочешь… Я подумаю, Аня, – Джульетта ритмично постукивает ногтями по столу. Отворачивается к окну.
Часы на запястье Ани отсчитывают секунды.
– Ну хорошо, Анна, если берём на «Слёзы», то таможню «Искусства» потянешь? У нас тут все совмещают, иначе по зарплате совсем ерунда получается.
– Да. Я потяну.
Уверена? Говоришь уверенно. Ну хорошо. Ну посмотрим.
– Договорились, Анна Горелочкина. В понедельник с юристом обсудим договор.
На следующий день Михалина входит с тортом в руках. С порога распространяет цветочный аромат и взбудораженное настроение.
– О, Аня, ты ещё по таможне не всё закончила?
– Ну почти, ещё кое-какие документы остались.
– Молодец, –