«Женщина и тело». Кажется, всё-таки фильм. О том, как современные молодые женщины ощущают и проживают свою сексуальность.
Похоже на какой-то университетский проект.
И такие раскрепощённые там все.
Такие свободные со своими сосками разных форм и цветов, бритыми или заросшими лобками, ягодицами, то впавшими, то разрастающимися… И до какого-то момента Аня очень даже вписывалась, тоже ходила голая и поддерживала светские беседы про кино и искусство, но вот микрофон утыкается ей в лицо, всё внимание ведущей обращено к ней, и Аня что-то мямлит, мямлит, а ничего связного выдать не может. Девушки переглядываются, ведущая улыбается всё менее искренне, а её небольшие груди становятся острее и злее.
– Так что у тебя с сексом, Аня?
Все замолкают, смотрят на неё, ждут, что же она скажет. Аня молчит, молчание висит, пропитывает всё, воздух от молчания становится плотным, тяжёлым, туманным.
Девушки улыбаются, но не по-доброму, не приглашая Аню улыбнуться вместе с ними, а злобно, издевательски, отдельно от Ани, выталкивая её из общего женского круга сначала просто этой злобой и смехом, а потом уже и физически, толкая, толкая, толкая её, толпа из сисек, складок на животах, вульв, огромных, мясистых – как на картинах Дороти Ианноне. Их груди обрастают металлом, становятся острыми, как у певицы Мадонны в том концерте, растут вперёд, всё более похожие на копья, готовые проткнуть Аню насквозь, если она не уберётся.
Аня пятится, пятится, тяжёлая дверь хлопает перед носом. Аня одна на улице, голая, жалкая.
И свет в окнах дома тухнет, и голоса и музыка затихают, словно все эти девушки, ещё полчаса назад её сёстры, словно они сговорились и делают вид, что никого нет дома, чтобы Аня не вздумала вернуться туда, к ним.
Такой она и проснулась – голой, испуганной, изгнанной. Трёхмерные буквы вопроса летают внутри черепной коробки, врезаются в виски, затылок, бьют по задним стенкам глазных яблок.
так
что
же
с
сексом
Аня потягивается, смотрит на часы. В квартире тихо, родители куда-то уехали.
Алина Викентьевна – всплывает в голове имя.
Ого, сколько же лет Аня об этом не вспоминала?
У Алины Викентьевны были тёмные волосы и бледно-голубые глаза, а ещё крупные, как у Анджелины Джоли, губы. Алина Викентьевна вела предмет «Мировая художественная культура» в восьмом классе. На её уроках Аня впервые услышала про модернизм и постмодернизм, сюрреализм, Фрейда, Эроса и Танатоса, либидо и мортидо. Алина Викентьевна не пускала в класс опоздавших, а контрольным предпочитала устные, как в университете, экзамены.
Но всё это была как будто оболочка – строгая, собранная, очень правильная женщина – но когда она начинала говорить… Её лицо расслаблялось, на нём появлялась то улыбка, то гримаса злости (особенно когда говорила о репрессиях и несправедливости в биографиях художников), она рассказывала о художественных направлениях, часто перескакивала на литературу и поэзию, цитировала стихи и даже напевала что-то из музыкальных произведений. Само её тело менялось, становилось гибким, завлекающим.
Аня