девушек выскочили из-за шикарных пальм отеля и начали размахивать самодельными плакатами.
– Ты призываешь женщин ненавидеть себя за то, что у них обычные лица и тела, – кричала одна из них. – Но это ты ненормальная, а не мы!
Мои журналисты сомкнулись вокруг меня, как пионеры, пытающиеся отогнать банду злобных индейцев. Протестантки размахивали плакатами и убегали от охранников, которые за ними погнались. А у меня рот приоткрылся от изумления.
– Почему никто не сказал мне, что эти девушки здесь? – спросила я. – Я пригласила бы их на пресс-конференцию. Выслушала бы их проблемы. Предложила бы хорошего стилиста…
– Никогда не вступай в переговоры с террористами, – сказал один из журналистов. Серьезно.
– Террористами? Да ладно. Это просто одинокие девчонки с плохими волосами. Наверное, из женского братства в Беркли. Может, я им нужна для курсовой. – Я обратилась к охранникам: – Приведите их сюда, я хочу поговорить с ними.
Журналисты развернулись на месте и с ужасом уставились на меня.
– У этих девок может быть газовый или перцовый баллончик, – сказал один.
– Или скрытая бомба, – добавил второй.
Я рассмеялась.
– Или айпод с жуткими песнями Эшли Симпсон, или расчески с острыми зубчиками, или…
– Пожалуйста, Кэтрин. В отеле до сих пор полно фотографов. Если пресса учует все это, девки попадут в новости, и все люди запомнят, с чего началась кампания «Безупречность».
Это меня проняло. Геральд вложил столько времени и сил в эту затею. Я не могу испортить ему день. Я выдохнула.
– Ладно, вы победили.
Меня торопливо подтолкнули к машине. Один из журналистов, молодой человек, приложил руку к сердцу, закрывая за мной дверь.
– Мисс Дин, мне искренне жаль, что так вышло. Если бы я управлял миром, все страшные крикливые тетки были бы сосланы на какой-нибудь дальний остров.
Я уставилась на него. Раньше мне просто не приходило в голову, что я могу быть идеалом тех мужчин, которые считают, что женщина должна молчать и прихорашиваться. Я выехала из ажурной тени пальм у «Четырех сезонов», а девушки глазели на меня из-за фаланги охранников. Они вскинули руки, показав мне средний палец.
Я не знала, как обращаться с людьми, которые мной не восхищаются.
Поэтому в ответ я вежливо, но совершенно не к месту помахала им, как машут с подиума королевы красоты.
На Восточном побережье стемнело.
Перекур. Снова. Я уселся на старую церковную скамью у края парковки.
– Если Кэтрин Дин когда-нибудь приедет сюда и начнет выделываться, – сказал я Бэнгеру, – я ее придержу, пока ты будешь жевать ее телефон.
Козел в предвкушении завилял белым хвостиком.
А я зажег окурок, который нашел в переднем кармане джинсов.