вернулся не тем путём, ему не удастся двинуться дальше, а Соня отправится к свету, и будет потеряна для него навсегда.
– Самоубийство, – подтвердил его опасения Скари, – не приветствуется. Из тьмы тебя не выпустят ещё очень долго.
Женщина взглянула на попутчика.
– Но ведь мы имеем право выбора, верно? – вопросила она, сжимая руку мужа.
– Да, – отозвался Скари, – только он его потерял…
– Зато оно осталось у меня, – перебила Соня, – и я не брошу Артура здесь одного.
Не дожидаясь возражений и увещеваний, она решительно открыла дверь и спрыгнула на асфальт.
Скари долго стоял, вглядываясь во мглу, куда рука об руку ушли его новые друзья. Потом губы мужчины растянулись в улыбке и, прошептав: «Скоро увидимся», он забрался в кабину и завёл мотор. Через минуту фургон скрылся за поворотом.
Испытание смертью
Тусклое светило, напоминающее маленькую луну, освещало блёклую поверхность неизвестной планеты, покрытую скудной растительностью, и лучи его с трудом пробивались сквозь тяжёлые наслоения, залегшие в небе.
По бескрайней, безжизненной пустыне, отдыхая каждые три минуты, медленно перемещались двое в скафандрах. Но вот один из них, споткнувшись, упал и остался недвижим. Второй остановился и опустился рядом на колени. Через стекло шлема можно было разглядеть, что глаза лежащего мужчины закрыты, и только шумное дыхание свидетельствовало, что он ещё жив.
– Товальд, – окликнул его спутник, – что с тобой?
Тот приподнял веки.
– Кислород… кончается, – выдавил он.
– Хочешь, я поделюсь своим?
Умирающий еле слышно фыркнул.
– Зачем, Борис? Чтобы продлить агонию ещё на пару часов? Не стоит.
Оба помолчали, а потом Товальд заговорил:
– Любое общество в момент катастрофы избавляется от наименее полезных своих членов. Как ты относишься к тому, что нас сочли балластом?
Не желая отвечать, Борис пожал плечами, но вопросы сыпались один за другим:
– Разве мы плохо справлялись со своими обязанностями? Или не рисковали жизнью вместе с остальными? Почему в капсулу посадили именно тебя и меня, а не Авлиса, не Видоха, не Аллу, наконец…
– Алла – женщина. Оставшиеся стали бы презирать сами себя, если бы выкинули её в космос.
– При чём тут половая принадлежность? В такой ситуации речь может идти только о нужности того или другого. Алла всегда была беспомощной, и нам приходилось брать на себя большую часть её работы. А Видох? Он постоянно ныл, сожалея о том, что отправился в экспедицию, и никогда ничего не доделывал до конца, уверяя, что это ему не по плечу. Или Авлис…
Борис перебил говорящего:
– Товальд, тебя кто-нибудь ждёт на Земле?
Тот, тяжело дыша, уставился на товарища.
– Тебе же известно, что нет.
– И меня тоже. Мы одиноки, наша гибель никого не опечалит. У Аллы, Авлиса и Видоха семьи. Разве это не причина для