мозги!
Позавтракав и дав распоряжения по хозяйству, Ляля нарядилась, некрасиво намазала щёки, глаза и губы и, взяв хозяйственную сумку, отправилась в магазин. Увидевшие её издалека продавцы перешёптывались:
– Идёт!
– Сейчас опять бузить начнёт!
– Курица! – слышалось отовсюду.
И они не ошиблись. Ляля придралась к яйцам, колбасе, мясу и рыбе, оставив мнение о самих торговцах на закуску. Она так кричала, что привлекла внимание старомодно одетого немолодого человека, приблизившегося к месту свары, чтобы разобраться в происходящем.
– Как вы смеете так разговаривать с людьми?! – возмутился он. – Вы, похоже, считаете, что вам должны все: семья, соседи, продавцы, врачи. А сами хоть раз для других что-нибудь хорошее сделали?
От неожиданности Ляля ненадолго замолчала, а потом снова открыла рот. Таких оскорблений не слышали ни Илья, ни Таня, ни ошалевшие женщины за прилавком. А тот, на кого они сыпались, молчал, презрительно глядя на разъярённую мегеру.
Когда скандалистка, выдохшись, с гордым видом и пустой сумкой покинула магазин, мужчина негромко сказал:
– Кем её можно назвать? Шавкой? Нет. У самой мерзкой собачонки хватит ума заткнуться после пары брошенных в неё камней. Эта же не понимает ничего, словно вместо мозга у неё пузырь. Курица!
– Точно, курица, – с готовностью подхватила одна из продавщиц.
– Так тому и быть, – решил незнакомец.
И вышел, провожаемый недоумёнными взглядами персонала.
А Ляля в это время, всё ещё кипя от негодования, входила в квартиру.
– Я вернулась, – громогласно объявила она.
И, кинув ключи на тумбочку, оперлась о стену, снимая обувь и размышляя. Надо же! Какой-то мужичонка, у которого даже нет средств, чтобы приобрести себе нормальную одежду, посмел указывать, как себя вести, ей – Ляле, которой никто никогда не смел возражать!
От злости, нет ли, но у неё закружилась голова, а когда женщина пришла в себя, то всё вокруг – двери, стены, мебель показались ей какими-то уж слишком большими и размытыми.
– Давление подскочило, – подумала Ляля, – надо прилечь.
И, с трудом передвигая ставшие странно неудобными ноги, направилась к дивану.
Вскоре вернулся Илья. Скинув ботинки, он прошёл в комнату, ожидая привычных нападок, и застыл на пороге.
– Танечка, – позвал мужчина.
А когда та прибежала, спросил растерянно:
– Танюша, откуда здесь взялась курица? Очередная причуда матери?
Женщина, потеряв дар речи, смотрела на птицу, которая, вытащив голову из-под крыла, взъерошила перья, заорала что-то на своём языке, и, слетев на пол, накинулась на Илью. Тот вскрикнул, почувствовав резкую боль в ноге.
– Она клюётся, – пожаловался он, – да сильно как.
И решительно схватил агрессивное существо за шею.
– Нет