также кислорода процентов на пятьдесят. Очень сильное повышение температуры внутри корабля. Дышать тяжело. Приборы под руками очень горячие! Ложементы нагреты! Было кратковременное воспламенение проводки, Протон-3 успел потушить! В июллиминаторах все очень ярко освещено!
– Держитесь, мужики!.. – крикнул начальник ЦУПа, прежде чем эфир погрузился в зловещую тишину.
– Связь с космическим кораблем «Союз – МС14» потеряна, – ровным механическим голосом было произнесено из динамиков СГС.
– Они вошли в радиотень, – сказал руководитель полётом.
Начальник ЦУПа сорвал наушники, со стуком швырнул их на компьютерную клавиатуру, встал и, приказав на ходу:
– Начальник инженерной группы и руководитель полёта, за мной! – зашел в кабинет руководителя полётом.
Зайдя в кабинет, начальник ЦУПа подошел к большой настенной карте, изображающей околоземное космическое пространство, и с силой ткнул пальцем в эллипсы, опоясывающие земной шар.
– Они где-то вот здесь! – возбужденно сказал он. – На третьем витке! Саша! – он отвернулся от карты и требовательно посмотрел на начальника инженерной группы. – Когда они начнут замедляться?
– Они уже начали, – устало сказал начальник инженерной группы. – Сейчас объект движется со скоростью двадцать тысяч километров в час. Для безопасной отстыковки блока этой скорости хватит. До достижения высоты ста семидесяти километров по перегею остаётся около трёх часов. И после отделения блока, корабль будет набирать скорость до первой космической и рассчитывать угол вхождения на суборбитальную траекторию, хотя я не уверен надо ли ее набирать, а не наоборот уменьшать, – неуверено добавил он.
– Отмеряй еще пару часов, – сказал руководитель полёта. – Виток-два, надо будет крутануть по любому! Саша, без увеличения скорости они не сойдут с орбиты.
– Твою мать! – Геннадий Викторович припечатал от всей души своим пудовым кулаком прямо по карте. – Пять часов! А у мужиков кислород на исходе. И жара как в самой раскалённой преисподней. Где гарантия, что они доживут до достижения этих чертовых координат???! Мы разве учим космонавтов выживать в пятидесяти градусной жаре на борту и сто градусном нагреве корпуса корабля??!
– Выхода нет, – твердо сказал командир отряда космонавтов, находившийся в кабинете и слушавший их разговор. – Нам нужно, во что бы то не стало, контролируемо снять «Зарю» с орбиты! Гена, ты представляешь, чем грозит всем нам ее неконтролируемый сход? И мы не можем начать отделение сейчас, на такой большой высоте, пока объект находится в таком апогее! У «Зари» нет маршевых двигателей! Блок просто закрутит и начнется неконтролируемый сход! Даже если она долетит до границы атмосферы, то свалится туда, куда Бог пошлёт! Гена, ну кому мы это объясняем!
– Да понимаю я всё, – Геннадий Викторович сел за приставной столик, вынул сигареты, чиркнул колёсиком зажигалки.
– Гена, – руководитель полёта опустился на стул напротив начальника ЦУПа и разворошил