не встревожив вод…
Оставленная на потом Цветаева в списке прочитанных книг занимает особое место. Остальных авторов без сожаления можно вычеркнуть.
Вначале в селе был только один телефон – на почте. Затем он появился в конторе сельского совета. Крутишь ручку – попадаешь в коммутатор, просишь соединить с кем надо. А дома неугомонное радио: он будит, развлекает, вместо колыбельной песенку поёт. Оно тоже развивало воображение. Местные новости начинались со звуков варгана. Мне всегда казалось, что это чай наливают. В памяти навсегда осталась заставка передачи «Радио-няня».
«Рассказы о бесчисленных трудовых подвигах товарищей из разных уголков необъятной страны так сильно меня волновали, что я воображала себя дояркой с орденом Ленина на лацкане единственного выходного пиджака, сшитого в местном быткомбинате…» – это явно не обо мне. Дояркой я точно не хотела стать. Я к коровам, равно и к младенцам относилась как-то прохладно.
Другое дело, «Голос Америки» с радиолы. Но голос оттуда всё время говорил о ядерной угрозе, гонке вооружений, о том, что может начаться третья мировая война. Оживала карикатура из «Крокодила» из серии «НАТО нападает» или «Проклятый Запад». Я знала, что такое Пентагон. Мне становилось не по себе от равнодушного голоса ведущего «Голоса Америки» только тогда, когда родителей дома не было, особенно по вечерам. Это были годы так называемой разрядки. Потому радио не было пугалкой.
Потом в деревне появился первый телевизор. Те счастливчики, которые купили ящик, поставили высоченную самодельную антенну. И все под каким-нибудь предлогом стали ходить к ним в гости. Я с мамой и папой тоже ходила однажды, когда папу показывали. Но его так и не увидела – всё мерцало, какие-то полоски мешали.
Со временем телевизор купили соседи за стенкой. Теперь я зачастила к ним смотреть фигурное катание. Остальные передачи иногда смотрела через щель в стене. Приходилось залезать на кровать родителей, заходить за пыльный настенный ковёр и, стоя на цыпочках, смотреть соседский телевизор. Он у них был не в комнате сразу за стеной, а в другой. Надо было, чтоб дверь в соседнюю комнату была открыта. Если у них резко открывалась входная дверь, в глаз могла соринка попасть.
У нас самих это чудо появилось намного позже, когда построили свой собственный дом. Потому успела насладиться жизнью без телевизора. Телевизор был черно-белым, с огромным задом, с ручным переключателем каналов. Каналов всего два, и вещали они оба в рабочее время. Первый советский «сериал» – многосерийный художественный фильм «Вечный зов» показывали только по воскресеньям. По мотивам фильма «Семнадцать мгновений весны» играли уже все дети. Появились у нас свои айсманы, борманы. А мы с подругой в такие игры уже не играли. У нас появились более важные дела. Мы влюбились в одного и того же. Не помню, кем его нарекли – Герингом, Шелленбергом, Гиммлером?
С соринкой в глазу, с пыльными от ковра волосами, но вполне довольная жизнью, я возвращалась в свою реальность. Или в иную параллельную плоскость.
Когда была совсем маленькой, я голову ломала – как этом в маленьком радио весь мир вмещается. Потом удивлялась мужеству людей из телевизора, как можно на