пор не могу понять, как наши безупречные педагоги просмотрели такое безобразие? В классе средь бела дня на доске почёта красуется неумело нарисованный мужской член, и никто не в курсе. Если что, мы бы успели стереть это самое место, но всего мужика – вряд ли. Нет члена, нет дела.
Просмотрели они и кое-что похуже. Осенью вся школа должна была отработать на уборке картошки. В соседнюю деревню съезжались дети со всего района. Нас помещали в старом здании с гордым названием «Физзал». Все спали на матах: на одной стороне девочки, на другой мальчики. Надзорные учителя в раздевалке.
Мы с подругой больше заняты были собой, картошка нас особо не волновала. И даже мальчики из других школ. Для наших игр придумали новый сюжет. Нас, наверное, вдохновил сам Микеланджело Буонарроти. Если я не путаю, мы раздевались догола среди бела дня и прямо в углу физзала на матах играли в мужа и жену. Кто был мужем, кто женой, не помню. Скорее, мы менялись. И что смешно, при этом был кто-то третий, который закрывал нас от остальных большим павлопосадским платком. Это жесть! Где были учителя, да и дети постарше? И кем был третий лишний? Ему (скорее, ей) бы ещё свечу бы в руки…
Ну, мы же просто играли. Нет секса, нет дела. Позже мы в такие игры стали всем классом играть. Правда, без мальчиков. В летнем трудовом лагере – то есть, в заброшенной избе. Мы только целовались, некоторые даже взасос. Таким образом, тренировались друг на друге. Надо же уметь целоваться ещё до… К тому же шарфиком душили одну из девочек. Мол, когда так давишь на сонную артерию, можно одним глазком увидеть потустороннее. Никто ничего не увидел, и, слава богу, никто не умер. Нет тела, нет дела.
В качестве смотрящего был поставлен один деревенский дурачок. Так он, по-моему, в тот момент тупо спал. Наверное, этого асексуала в качестве евнуха к нам приставили. Правда, он был трактористом, косил, а мы убирали, стоговали скошенную им траву.
Евнух – это ради красного словца, мы в трусы не заглядывали.
В темноте и так сойдёт
В то же лето, когда мы под предводительством «евнуха» убирали сено за рекой, случилось нечто непонятное.
Приехала на побывку домой – а родителей почему-то не было. Зато гость из столицы был. Командировочный из Минсельхоза. Дядя ещё замечание мне сделал, что, мол, я так много смеюсь, заигрываю с этим мужиком. Вот именно – с мужиком. Нафиг он мне дался – ботан в очках с толстыми линзами. И что он мне, ребёнку, сделает. В то время в голову не могло прийти, что взрослый мужчина что-то может сделать школьнице.
Но спать легла почему-то в родительской спальне. Бабка с дядей за стенкой, рядом. Сплю я крепко. Вдруг просыпаюсь и вижу: мужик ползёт в мою сторону. Учуяв всё же нехорошее, я так вытаращила глаза, что ботан замер, затем отполз назад.
А я опять заснула. К тому времени уже избавилась от своих экзистенциальных страхов. С удовольствием спала, но не до полудня, как некоторые. Проснулась от того, что чьи-то шершавые пальцы в трусы уже лезут. Надо было так завизжать, чтоб бабка за стеной с кровати упала, и дядя с топором ворвался в комнату.