на цель.
Откинулся полог брезентового верха грузовика, и человек десять в гражданской одежде с портфелями и саквояжами или маленькими чемоданчиками в руках заспешили по пирсу к уже убираемым матросами трапам. Офицер вернулся к легковой машине, передал водителю кожаную папку с бумагами, предварительно вынув из нее и спрятав во внутренний карман запечатанный пакет. Через несколько минут пароход отошел от причальной стенки. Грузовики, обдавая опустевший пирс клубами выхлопных газов, быстро развернулись и, выстроившись в колонну, вслед за «хорьхом» двинулись в обратный путь – водители рассчитывали вывести машины за пределы Пиллау до налета бомбардировщиков.
Преодолевая заторы, колонна успела к началу бомбардировки порта выехать из города. Однако дальше двигаться было практически невозможно из-за заторов на дорогах. Надолго застряв в одном из них среди дымящихся развалин Нойхойзера[85], водители автоколонны стали свидетелями безжалостной расправы над тремя дезертирами. Группа полевой жандармерии во главе с офицером ГФП[86] вздернула на фонарный столб двух вырывающихся молодых солдат, одетых в гражданскую одежду, и пожилого фольксштурмиста, которые скрывались неподалеку в подвале разрушенного фольварка и были пойманы в ходе очередного прочесывания местности. С 9 марта повсеместно стал активно применяться приказ Гитлера, регламентирующий действия мобильных военно-полевых судов – «радикального средства» борьбы с дезертирством и уклонением от службы.
Спустя несколько часов пробка немного рассосалась, и машины смогли ехать дальше. Сорокакилометровое расстояние они преодолели только к вечеру, но, не доезжая пяти километров до Кёнигсберга, где-то в районе Зеераппена[87], один из грузовиков – тяжело груженный трофейный «берле» французского производства с газогенераторной установкой – вдруг вышел из строя и его пришлось оставить вместе с водителем ночевать на месте поломки. Поздно ночью автоколонна приближалась к Кёнигсбергу, холодному и мрачному, ощетинившемуся баррикадами и железобетонными колпаками на перекрестках основных магистралей, называвшихся в просторечии «горшками Коха». Грузовики свернули с шоссе – в районе Метгетена[88] находился склад, откуда накануне был взят ценный груз, предназначенный для отправки морем, – а серый «хорьх» еще битый час пробирался через город, объезжая завалы, образовавшиеся после недавней бомбардировки. Прибыв в гараж на Хоймаркт, шофер доложил по телефону своему начальнику о возвращении из Пиллау, о фактическом бегстве на судне пассажиров грузовика и о грузе, который так и не удалось отправить морем.
Начальник транспортного реферата хозяйственного отдела Кёнигсбергского Главного управления гестапо старший криминаль-секретарь Бруно Апфельштедт приказал своему шоферу Ежи Яблонскому написать подробную докладную записку о случившемся и представить ее ему лично по прибытии к зданию