Два пути. Русская философия как литература. Русское искусство в постисторических контекстах
задача. В дореволюционной России эта идея не была осознана с достаточной ясностью и глубиной. Русифицированные православие и культура, отождествлявшиеся нередко с государственностью и националистическими интересами (особенно в период Московского царства и вторую половину XIX в.), были бессильны внутренне организовать и одушевить тело империи. Коммунистический режим, добившийся внешнего объединения посредством военно-государственного вмешательства и террора, лишь усугубил старые грехи, предопределив тем самым неминуемость национальной катастрофы для России, ибо процессы национального самосознания и национальные движения за независимость, сдавленные тисками советского империализма и загнанные в подполье, являются теми активными центробежными силами, которые при своем высвобождении неминуемо приведут к обвалу советской империи. Не только страны-сателлиты, но и Прибалтика, Украина, Кавказ, народы Средней Азии обязательно потребуют своего права на отделение и выход из пресловутого «нерушимого союза»…
Сегодня трудно очертить границы будущей России, как и трудно представить себе ее взаимоотношение с отделившимися от нее народами. Возможно, что в основе окажется федерация или какая-либо другая форма мирного и дружественного сосуществования. Но возможно также, что многовековое притеснение этих стран, а также рост национального самосознания приведут и к более сложным отношениям. Одно несомненно: распад советской империи не является ни унизительным, ни противоестественным для России. Лишенная своих колоний, Россия не обеднеет экономически, как и не потеряет своего политического значения. Освобожденная от оккупационных и насильственных стремлений, она окажется перед истинными своими проблемами: построением свободного демократического общества, религиозным возрождением и созиданием национальной культуры.
Такая перспектива у многих русских патриотов может вызвать чувство горькой обиды и негодования. Неужели вся русская история – крещение дикого народа князем Владимиром, Киевская Русь, татарское иго, мучительное возвышение Москвы, дело Петра, расцвет культуры XIX и начала XX веков, пророчества Хомякова и Достоевского, кошмар революции, кровь и невероятные страдания народа – должна окончиться взрывом сепаратистских страстей или «демократией западного типа» с парламентом и борьбой профсоюзов…
Горечь и негодование вполне понятны. Но не эти чувства должны владеть нами. Вопиющий к небу грех преступления наших отцов и дедов не изжит; сросшись с нашими сердцами, он парализовал волю и стремление к нравственному очищению. Почти все мы пытаемся не думать об этом, закрыть глаза, уйти от ответственности. Но есть ведь и пределы падению и бесчестью. Поэтому не упразднился, но с еще большей силой звучит сегодня призыв Хомякова:
За все, за всякие страданья,
За всякий попранный закон,
За темные отцов деянья,
За темный грех своих времен,
За