вуете? Выглядите не очень… – обеспокоенно окинул герцог Каннингем своего вассала, покачал головой и изящной серебряной вилкой отправил в рот очередной кусок тушёной оленины.
– Да что-то сил нет последнее время. Устаю много. Возраст, наверное.
– Вам только сорок два, дорогой друг. Ещё рано говорить о возрасте. – хмыкнул Каннингем. – Да и жена у вас молодая, – кивнул герцог в сторону притихшей слева от хозяина дома молодой, симпатичной девушки, – вы должны ей соответствовать в конце концов.
– Это да… – барон Батрасл вздохнул, замер и наморщил лоб, а через секунду, словно отогнав от себя наваждение, помотал головой, виновато улыбнулся и вернулся к еде…
Герцог нахмурился. Из-под густых бровей окинул взглядом всё семейство Батрасл, сидящее за большим обеденным столом, и ненадолго задумался, погрузившись в свои мысли…
Барон всегда был живчиком и балагуром. Шумным, весёлым, смешным. Душа компании. Сейчас же перед Каннингемом сидел угрюмый, уставший мужчина, выглядевший гораздо старше своих реальных лет – глубокие морщины пробороздили его высокий лоб, кожа выцвета и покрылась старческими пятнами, глаза потеряли былой блеск…
Да и два сына барона, без аппетита ковыряющиеся в своих полных тарелках, выглядели не лучшим образом. Мальчишкам было по восемнадцать и девятнадцать лет, а казалось, словно они старше как минимум на полдесятка. Какие-то серые, угрюмые, молчаливые… Истощённые…
И только молодая жена барона сияла красотой, силой, здоровьем – румяная, яркая, свежая, жизнерадостная…
Молодая баронесса подливала в бокал мужа вино, подкладывала в тарелку самые аппетитные куски и даже промакивала губы своего супруга гербовой белоснежной салфеткой… Такая заботливая…
Женщина… хотя, скорее девушка, украдкой бросала в сторону единственного гостя осторожные, изучающие взгляды, и каждый раз воровато отворачивалась в сторону, едва Каннингем поворачивал своё лицо к ней. А ведь за это время он даже ни разу не увидел цвет её глаз… Такая скромная?
Остаток ужина прошёл в полной тишине. Каннингем успел узнать у своего старого друга, как обстоят дела, поделился новостями, и на этом разговор застопорился. А через четверть часа все разошлись по своим комнатам.
– Восемь часов – время позднее. – как сказал барон Батрасл. – А завтра рано вставать…
А ведь в былые времена, раньше полуночи они даже не ложились…
Чарльз Каннингем оглядел предоставленную ему хозяином дома просторную гостевую комнату, тяжело вздохнул, не раздеваясь и не снимая ботинок упал на мягкую перину огромной кровати, закинул руки за голову и уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу…
Лишь два часа спустя, когда за окном вспыхнули яркие звёзды, Каннингем поднялся с кровати, подкрался к двери, тихонько потянул изогнутую бронзовую ручку вниз и прислушался к посторонним звукам, вернее к их отсутствию.
Словно опытный воришка или лазутчик, грациозным движением выскользнул из своей комнаты и, никем не замеченный, неторопливо и бесшумно двинулся бродить по пустынным и тёмным коридорам чужого замка, непроизвольно вспомнив о Мими, которая точно так любила бродить ночами, думая, что герцог об этом не знает…
«Теперь понятно, в кого она такая.» – мысленно хмыкнул Каннингем.
Темная опустевшая столовая… Огромный каминный зал… Кухня… Несколько подсобных помещений и парочка гостевых комнат поменьше той, что выделили гостю….
Изучив правое крыло вдоль и поперёк и не найдя ничего интересного, Каннингем подался дальше…
Второй этаж левого крыла был отведён покоям семейства барона. Комната, хотя даже не комната, а апартаменты, старшего сына и апартаменты младшего, комната самого барона и отдельная спальня его молодой жены…
Каннингем уверенным шагом, словно бывал здесь не меньше дюжины раз, пересёк тёмный коридор и остановился у большой двери, выполненной из морёного красного дуба. Высокая, широкая, массивная… Сразу понятно – это дверь в покои хозяина, барона Батрасла.
Герцог бережно погладил гладкую, слегка тёплую поверхность дерева ладонью, приложил ухо к деревянной створке и прислушался…
Возня… Сопение… Стоны и недвусмысленные звуки… Отголоски исполняемого супружеского долга, страсти и удовольствия…
Чарльз хмыкнул в усы, покачал головой и отошёл в тень, замерев безмолвным изваянием в арке небольшого бельэтажа, между двумя резными мраморными колоннами – подслушивать и подглядывать за сексом посторонних людей, пусть даже один из них был его старым другом, он не собирался…
Молодая баронесса выскользнула из комнаты своего мужа достаточно скоро, недолго постояла на пороге, словно раздумывая, и через мгновение двинулась в противоположную от апартаментов барона сторону.
Грациозной женственной походкой миновала притаившегося в тёмной арке герцога, обдав того лёгким ароматом модных столичных духов, и бесшумно нырнула в одну из двух дверей в конце длинного коридора.
– Дела-а-а… – протянул Каннингем, осуждающе покачав головой