кафе на втором. В полдевятого. Там и поговорим.
– Спасибо. Буду ждать там.
Петр посмотрел в спину удаляющемуся Никите. Выдохнул и переглянулся с Егором. Тот улыбнулся, хлопнул его по плечу:
– Не благодари. Кстати, знаешь, что общего у попа, наркомана и бухгалтера?
– Эм-м, нет, – Петр уже понимал: сейчас услышит какую-то сальность.
Егор радостно рассмеялся ему в лицо.
– Приход!
***
Местное кафе располагалось в огромной рекреации – зале с четырехметровыми потолками и стеклянными стенами. Стойка скрывалась за небольшим ботаническим садом: листья монстеры и пальмы создавали ощущение тропиков. В воздухе стоял аромат свежей выпечки, корицы и ванили.
Петр взял черный кофе, парочку песочных колец с орехами, бутерброд с сервелатом и свое любимое миндальное пирожное. За чтением «Мыслей буддиста» полтора часа пролетели незаметно, так что затекли ноги. За окнами стемнело, приближался час закрытия кафе; кроме Петра, посетителей не было. «Если бы сейчас начался библейский потоп, он стал бы завершающим аккордом этого вечера», – Петр мрачно покосился на «Полет» на запястье. Уж не забыл ли про него чертов семинарист?
Не успел он додумать эту мысль, как из темноты коридора вышел Никита и с размаху шваркнул портфель на стол.
– Есть что-нибудь пожрать? А то я только завтракал.
Удивленный Петр пододвинул к оголодавшему богослову недоеденное песочное кольцо.
Никита разочарованно поморщился, потом вздохнул и перекрестился.
– Ну что у тебя там? – спросил он, окончив трапезу. – Давай излагай, разберемся и разбежимся.
И Петр начал излагать.
Он честно хотел уложиться в десять, в крайнем случае пятнадцать минут, как они и условились. Но, конечно, увлекся. Вопрос обращения к моменту священного времени, то есть к конкретному историческому событию, которое случилось две тысячи лет назад, был в сфере его научных интересов. Штудировал источники он исключительно из любознательности и до разговора с Максимом Павловичем считал свою работу на философском факультете (в прошлом – факультете научного атеизма) идеальной и новаторской.
Никита молчал, смотрел в пустую тарелку и полусонно кивал, как экзаменатор после трех часов в приемной комиссии. Петр поостыл, поскорее скомкал лекцию и, предварительно уточнив, деловито записал ФИО, курс и факультет нового знакомого для ссылки на информанта. Пусть Никита не проявил особого интереса к его изысканиям, так даже лучше. Зато не внес никаких поправок в его слаженную, идеальную теорию. Формально задание выполнено, практическая часть дополнена, – чего еще желать?
Уже собрались расходиться, как в обычной болтовне случайно обнаружился удачный поворот – Никита оказался выходцем из старообрядческой общины.
Петр недоверчиво ахнул:
– Да ты что! Ты, наверное, сможешь мне рассказать сразу о двух традициях? Не против, если я еще поспрашиваю? А как же ты, – он осекся, – старообрядец, а учишься в никонианском вузе?
Никита