и, когда Зинка двигалась, возникало опасение, что ещё секунда – и они разъедутся по швам. Законченность её наряду придавали хлюпающие сапоги и косыночка, стянутая по-бабьи на подбородке. Впрочем, она могла утешаться тем, что её товарки выглядели не лучше: их потёртые кацавейки, кирзовые сапоги и шаровары напомнили мне картину Репина «Запорожцы».
В отличие от девок, парни были в болоньевых куртках и без головных уборов. Я узнала Димку, Федю и Интеллигента. Кое-кто из них посматривал на меня с улыбкой. Встретившись взглядом с Синеглазым, я тоже улыбнулась, но он почему-то поспешно опустил голову. В этот момент от группы девчонок отделилась одна особа и направилась прямо ко мне. Остановившись напротив порога, она задрала вверх голову и открыла рот. При этом я мобилизовала всю свою силу воли, чтобы удержаться от смеха. Представьте себе, что к вам подходит чучело в болтающейся на одной пуговице фуфайке, закутанное до самых глаз в шерстяной платок так, что один нос торчит, и произносит тоном посла иностранной державы на приёме у английской королевы:
– Очень сожалеем, что разбудили Вас, но мы не могли не доставить Вам удовольствие совершить с нами прогулку в лес за грибами!
Стараясь не смотреть на Алёнку, я потянулась и сказала:
– Нашла время тирады толкать в такое прекрасное утро!
После чего сбежала вниз по ступеням, увлекая за собой остальных в направлении околицы. Между тем взошло солнце и запели птицы, обещая чудесный день. Включив магнитофон, я с удовольствием поглядывала по сторонам. Вскоре девки догнали меня, парни же двигались где-то сзади. Некоторое время мы молчали. Как вдруг одна из девчонок, пошушукавшись с подружками, заявила:
– Ты легко одета!
Я пожала плечами. Но они, словно сговорившись, стал наперебой проявлять обо мне истинно материнскую заботу:
– Ещё роса не сошла! Заболеешь!
В ответ я жизнерадостно процитировала детский стишок:
Встану утром на рассвете,
Пока птицы спят и дети.
Воды из родника напьюсь,
Росой прохладною умоюсь
И полотенцем разотрусь!
Однако девки не отставали:
– Неужели ты не боишься простудиться?
– Закаляюсь! – ещё жизнерадостнее воскликнула я.
К счастью, в это время мы миновали околицу и подошли к большому оврагу, за которым начинался лес. Остановившись на краю крутого склона, я посмотрела вниз, где на дне пробивал себе русло маленький ручеёк. Когда-то через овраг положили настил из четырёх брёвен, но со временем те, что посредине, прогнулись и теперь, судя по заросшей тропинке, местные жители предпочитали добираться до леса через другой конец деревни.
Хотя обойти овраг было никак невозможно, мне не хотелось возвращаться назад. Деревенские же с любопытством ждали, что я предприму. Никто из них не выразил желания первым испытать судьбу, так как в этот ранний час брёвна ещё были влажные от росы и довольно скользкие на вид. Тогда, не оборачиваясь, я протянула назад руку и сказала:
– Ведро!
Кто-то