не трогает. Ну, а если после выпитого сильно хочется покуражиться, извольте на улицу, все разборки там, за дверью. При возникновении конфликтной ситуации внутри, что бывало, ну, чрезвычайно редко, перед заводилой возникало лицо (?) хозяина, смотрело куда-то ему внутрь так, что печень начинала сама потихоньку передвигаться к пяткам, а сердце просто падало вниз. Зарвавшийся клиент вдруг оказывался на улице присмиревшим, тихим и философски настроенным. «Что наша жизнь?» – сам собой всплывал в голове вопрос – «Игра!» – получался незамедлительный ответ из Космоса. Ни спорить, ни, тем более, разбираться уже не хотелось. Хотелось покоя, домашнего (у кого он был) уюта, начинало тянуть в бескрайние степи или бурные моря. Лишь бы подальше от этого взгляда. А меж собой постояльцы гостиницы, завсегдатаи таверны, да и, вообще, все звали хозяина просто «Госхоз», т. е. Гостиницы Хозяин.
Хорошее было заведение. Надёжное, как смерть. Впрочем, почему было? Оно и сейчас там стоит. Может статься, снаружи выглядит несколько иначе, или город вокруг изменился, или страна. Или время. Но если хорошенько поискать, то найти это заведение можно. Только печень жалко.
Глава 12
«Об искусстве соблазнения невинных молодых провинциалок»
А, вот, и наши красавицы! – воскликнул Принц, увидев спускающихся с верхнего, гостевого этажа, девушек и подмигнул товарищу, – А мы вас заждались, скучаем в одиночестве.
Ага, скучаем, – подтвердил его друг Дрпр, – уже и вина заказали. Как вы, девушки, насчёт горло промочить?
Отчего же не промочить? – отвечали прелестные подружки, – Особенно в компании таких кавалеров.
«Интересно они одеты, вроде одинаково и в то же время неуловимо по-разному», – молча отметили «кавалеры». Девушки, находясь наверху привели себя в порядок, поправили немудрёные причёски, умылись, что-то подкрасили и стали выглядеть как близняшки. Посмотришь, ничего особенного, не очень-то и яркие. Но взгляды случившихся в ту пору посетителей таверны упрямо возвращались и второй, и третий, и ещё много раз. Правила в «Драконе» не позволяли пялиться на чужих девушек открыто. И поэтому их фигуры и лица рассматривались украдкой, шёпотом же и обсуждались все их несомненные прелести. Это была красота настоящая, природная, а не произведённая в результате многочисленных ухищрений и затрат. Открытость лиц, стройность фигур, осанка, всё говорило о простоте, о чистоте. Девушки присели за столик, похлопали ресницами и смущённо взяли в руки бокалы.
За что пьем? – спросили они в унисон нежными голосами.
За присутствующих дам! – дружно воскликнули друзья, вскочив на ноги, – До дна!
До дна, так до дна, – вздохнули подруги и спокойно, глоток за глотком, осушили свои бокалы.
Приятели недоумённо переглянулись.
Вы знаете, – промолвила одна из подруг, – эта дорожная пыль так вредит здоровью.
Точно, – поддержала