на полке жестяная коробка с ним…
– Как делишки? – недобиток тихонько подкрался сзади и на удивление естественным, чуть ли не хозяйским жестом положил руки ей на талию, а подбородок на плечо. Отросшие влажные пряди задели щеку и скользнули по шее.
Вот только испугать ее все равно не вышло – Селль успела почуять его раньше. Причем именно почуять – темный, сдается, извел на себя весь кусок ее ландышевого мыла и теперь благоухал почище клумбы. Так что подобраться втихую не получилось, как ни старался тот не шлепать босыми пятками.
– Делишки – это у тебя, – вывернулась она. – Темные.
И тут же, без перехода рыкнула:
– Лапы убрал! А сделаешь так еще раз – лишишься чего-нибудь важного…
– Угу, – отчетливо не поверили ей. – Слышал я уже про твои надежды в этом плане.
– … и останешься голодным, – как ни в чем не бывало закончила она и, похоже, все-таки испугала.
– А о чем мы сейчас говорим? – темный отодвинулся и уселся на один из стульев. – Озвучь меню, рыжая.
Вместо озвучки Селль с отчетливым стуком поставила на стол сметану с медом, а потом и сковородку.
– Тарелки? – полюбопытствовал тот, немедленно запустив ложечку в первое угощение и с неприкрытым интересом наблюдая, как она делит яичницу на две равные половины.
– Зачем? Тебе ведь похрен на мои манеры? Ну, кроме ковыряния в носу, разумеется.
– Мне на свои не похрен, – не поленился встать Арделан.
Впрочем, сметану из рук так и не выпустил, продолжая потихоньку подъедать ее – и пока искал в шкафчике стопку тарелок, заодно с приборами, и пока одной рукой ловко расставлял их на столе.
– Разложишь? Или это тоже мне делать?
– Ну, если ваше высокородие настаивает…
Минут десять после этого, слышался лишь негромкий стук ножей и вилок – обоим было явно не до бесед. Что не мешало Ленро посматривать в сторону темного, тем более, тот уже оделся. Верней, попытался. Ее банный халат, найденный в ванной, оказался ему катастрофически мал и короток, полы так и норовили разъехаться и снова продемонстрировать неприличное, пока недобиток не угомонился, наконец, и не уселся за стол. Но и на этом зрелища не закончились. Рукава халата доходили ему лишь чуть ниже локтей, позволяя рассмотреть и крепкие, узкие запястья, перевитые венами, но уже почти без ссадин, заживающих прямо на глазах; и длинные пальцы, ловко орудующие приборами; и вычищенные ее же пилочкой овальные ногти…
Высокородие, бесы его задери! Тонкая кость, голубая кровь. Селль подумала, что если сейчас сравнить, то ее ладони вполне могут оказаться и пошире. Небось и щиколотки такие же тонкие, как запястья… Она почти заглянула под стол, чтобы в этом убедиться, но вовремя сообразила, что еще может там увидеть и удержалась, едва не поперхнувшись.
– Рыжая, – Арделан явно просек ее метания, но почему-то не подал виду – просто деловито отодвинул пустую тарелку и поверх нее уставился на Селль: – Ты как, в курсе уже, за что тебя подставили?
– Что-о?! –