и вы поможете мне ее найти.
– К чему эта загадочность? Говори прямо. Что за вещь?
– Клинок, что способен убить бессмертного. Орден потратил много лет на его поиски, но только твой отец приблизился к разгадке его местонахождения. К сожалению, он не успел никому рассказать. Все его исследования остались лишь чернилами на страницах того дневника, что сейчас лежит в твоей сумке, Лайон.
– Мое имя – Леон, – напомнил Самаэлис с недовольством.
– Неважно. Так вы согласны? – Глаз Рэйдена авантюрно заблестел.
– Повторим для ясности, – встряла Николь. – Ты хочешь использовать записи в дневнике, чтобы найти клинок, которым отомстишь Эйрене, а взамен научишь нас использовать способности странника и поможешь освободить Этана Самаэлиса?
– Черешенка, зачем все уточнять?
– Заключая сделку с дьяволом, важно знать все детали, – пожала плечами Николь.
– В пекло это, мы согласны. – Леон пожал протянутую руку.
Он знал, что когда-нибудь пожалеет о своем решении довериться этому человеку. Рэйден Кассерген – ненадежный союзник, но было в нем то, что не поддавалось сомнениям, – желание отомстить. Это читалось во взгляде. Он сделает все возможное, чтобы навсегда забить острие клинка в сердце Железной королевы.
– Поторапливайтесь! – Своим криком Рэйден подгонял едва поспевающих ребят.
Неизвестно, откуда в нем было столько энергии после выпитого алкоголя, но он опережал их на целый ярд[11].
Рэйден вел их по запустелой дороге. Вокруг было только непроглядное и пустое поле. От города они ушли совсем недалеко, но погода заметно ухудшилась: на небе начали сгущаться тучи. Разгулявшийся прохладный ветер путал волосы и играл со складками одежды. Николь в ее тонком платье было совсем худо. Она дрожала как осиновый лист, и Леону пришлось отдать ей свою куртку.
– Долго еще идти? – простучала зубами она, но слова исчезли в завывании ветра.
– Почти пришли.
Рэйден завел их на склон холма, и ребята ужаснулись открывшейся картине. По обе стороны от дороги их встретили обветшалые и полуразрушенные дома. Кирпичи стен чернели от гари, разбитая черепица и прогнившие доски лежали на траве. Стихия их не пощадила. Дождевая вода прорастила на крышах сады изо мха и цветов, густой плющ оплел стены, извилистые деревья пустили пышные ветви через окна и крыши, чтобы стать ближе к солнцу.
Это было по-своему прекрасное зрелище, но оно не могло не трогать сердце. Эти развалины не так давно служили домом для многих людей. Ребята проходили по запустевшим улицам, и им казалось, что они слышат отголоски прошлых лет. Возможно, на той ныне обгоревшей лавке сидели женщины и криком одергивали заигравшихся на дороге малышей. А вон там, в конюшне, конюх седлал гнедых жеребцов, и их ржание разносилось на всю округу. Даже в маленьком покосившемся домике некогда жила старушка, что каждое утро выходила в сад, чтобы насладиться