подошел поближе к камину, привлеченный искусной резьбой. Два разинувших пасть волка уселись у основания каминного портала, а крылья за их спиной переросли в обрамление из витиеватых узоров и лепестков. Чувствовался стиль того же мастера, что сотворил парадную лестницу.
Зачарованный великолепной работой, Леон прикоснулся к гладкой лакированной поверхности. Она словно текла под пальцами. Желание велело ему сделать шаг ближе, но огонь в камине не позволил. Леон увидел языки ярко-оранжевого пламени, и ноги приковало к полу. Он не мог отвести взгляд, будто встретился глазами с хищником, готовым броситься на добычу, стоит лишь отвернуться. Кадык нервно дернулся, а на виске выступила капля пота. Леон с трудом заставил себя убрать руку и отойти. Огонь вызывал в нем нестерпимый ужас, и меньше всего ему хотелось, чтобы об этом узнали его друзья.
Джоанна толкнула дверь спиной и вошла в комнату с подносом, на котором стояли фарфоровые чашки и дымящийся пузатый чайник. Леон предложил ей помощь, но девушка с вежливой улыбкой отклонила его предложение и самостоятельно донесла поднос до столика, после чего пригласила гостей разделить с ней напиток. Она разливала чай по чашкам, а его аромат разносился по всей комнате фруктовым благоуханием. Запах был таким приятным, что, даже не успев испить его, ты уже ощущал сладость на губах.
За приятной беседой ребята поделились с бессферой целью своего прибытия. Джоанна оказалась не такой молчаливой, как ее брат. Она задавала им вопросы и с радостью отвечала на встречные. Особенно интересна ей была жизнь по другую сторону мира. Слушая рассказы ребят о пансионе, девушка восхищенно разводила руками и мечтательно вздыхала.
– Ох, балы – это так прекрасно! – Она закружила Николь в легком танце. – Прекрасные джентльмены, воздушные платья с жемчугами, танцы до рассвета. Как бы я хотела оказаться там! Я бы стоптала все туфли, кружа в вальсе!
– Ты бы поразила всех своим изяществом, сестренка.
Рэйден появился, словно призрак. Он беззвучно вошел в гостиную и уже некоторое время подслушивал их разговор, прежде чем объявить о себе.
Странник оказался так же красив, как и высокомерен: нельзя было понять, стоит перед ними юноша или девушка, человек или божество. Теперь едва ли можно было помыслить, что перед ними тот самый пьянчуга из таверны. Он вернулся в чистой одежде, без трехдневной щетины и нечесаных сальных патл. Его волосы еще не успели высохнуть после принятия ванны, но он все равно собрал их в неаккуратный хвост и завязал тугой лентой, оставив свисать лишь две длинные пряди челки.
Впрочем, небрежность во внешнем виде ему подходила как нельзя хорошо. Свободная рубашка скрывала худобу, но подчеркивала остроту плеч, а затянутый широкий пояс выделял узкую талию. И несмотря на внешнюю изможденность, Рэйден не казался физически слабым. Под рукавами с высокой манжетой скрывались крепкие, жилистые руки, познавшие тяжесть оружия и ярость раскаленной магии.
В словах Кассергена не чувствовалось