за услышанное женщина.
– Нет, – помотал головой старик, – Брата я сам малым похоронил, просто похож.
– Ну нет так нет, – согласилась тучная мадама, – Нам же лучше, – и с предвкушением улыбнулась. – Брата как звали твоего?
– Яром, – тихо сказал старик и развернувшись ушел в свой закуток около дверей. Не особо то его и волновали дела приюта, не лез он в них, себе дороже могло выйти. Как ни странно, но тут крутились немалые деньги. По указу императора Коруна такие дома были созданы во всех городах империи. В них были обязаны кормить и воспитывать сирот, давая образование и профессии, нужные империи. И указ досконально соблюдался везде, кроме града Вигон. Вольные же, что хотят то творят, проверяющих нет, поэтому деньги выделяемые приюту на учителей и воспитателей успешно реализовывались вороватой настоятельницей при полной поддержке персонала. Но со временем и этих денег стало мало, жадность она такая, не ведает границ. И сироты стали использоваться для заработка. Просили милостыню на паперти, продавались как слуги, бесплатно занимались облагораживанием и приборками в городе. Подросшие девочки продавались как личные служанки и в бордели. Ну и аристократы частенько покупали малышей для своих забав. Каких? Всем было плевать. Меньше знаешь крепче спишь, лишь бы деньги не забывали платить. Да побольше, молчание тоже чего то да стоит.
Новый сирота был записан под именем Яром и являлся удивительным малышом, что подмечали все сотрудники приюта. Он никогда не ревел, плакал да, но слезы просто катились из глаз, а громкого плача, что так раздражал взрослых никто ни разу не слышал. Зато когда он смеялся…ох этот смех. Таким задорным он был и заразным, таким веселым и душевным, что даже черствые сотрудницы слыша его всегда улыбались. Жалко что не часто Ярому выпадали счастливые моменты вызывающие этот смех.
Года шли, малец рос худощавым, гибким, но удивительно сильным как телом так и духом. Черные волосы вечно растрепаны, если только наставницы не сбривали наголо, яркие карие глаза были внимательны и вечно насторожены. Ибо радости в приютских стенах не было, кормили плохо, детишки были вечно голодны и сильные забирали еду у слабых. Получали конечно за это, тут за любой проступок можно было отхватить не детскую такую порку, но все равно забирали. Доставалось и Ярому, с боем, но все же. Когда он начал давать отпор одиночкам, начали забирать толпой, но и тут мало кто уходил без синяков. Работникам приюта было безразлично, что там у детей происходит, приносили бы прибыль, а остальное не важно. Иногда дети гибли, кто то постарше мог и повеситься, кого-нибудь могли прибить в драке. Детей много и новеньких приносят часто, так что никто этим и не заморачивался.
К семи годам Яром уже стал ярым кулачником, правда это не сильно помогало. По одному к нему уже и не подходили. Другие дети, не агрессивные, могли бы и помочь ему, как и себе, но вот только Яром о помощи не просил. Хотя позови он и детвора пошла бы. Парень рос честным и справедливым, слабых не задирал.
В один обычный хмурый