гостиную, что являлось пережитком деревенского воспитания), тебя ждет папа и Василий Алексеевич.
Оба сидели в мягких креслах расслабленные, на небольшом столике стояла еда, приготовленная наскоро, пахло кофе.
– Долго же ты добирался, – упрекнул отец, не глядя в сторону сына.
– Так получилось.
– Ну, садись, садись.
Кагалин – друг отца с детских лет, почти родственник, так как крепкая дружба на протяжении сорока пяти лет перерастает в более сильное качество. Он с напряженным вниманием изучал Сергея, покусывая усы. Что-то нехорошее веяло от них. Сергей молча сел на край дивана, переводя взгляд с одного на другого, немая сцена надоела:
– Ну? И что вы молчите?
– Олега убили. – Отец захрустел фалангами пальцев.
– Как?! Ты же сказал, он сам…
– Нет, не сам. Его убили. – Отец тер небритый подбородок и вдруг взорвался: – А что я должен был сказать? По телефону! У тебя же кто-то был! Да, убит, убит…
– Спокойно, – остудил его Кагалин. – Сережа, у нас к тебе несколько вопросов. Ты можешь рассказать, что делал до прихода охотников?
– Могу. – Сергей недоумевал. – Слонялся… Воздухом дышал…
– А подробнее?
Сергей пожал плечами и рассказал:
– Заняться было нечем… Я пошел к реке. Долго бродил по берегу, сидел на бревне… ну, вы знаете, это сваленное дерево. Потом там же заснул. Меня разбудила Ирина, переводчица, она…
– …не занималась своими обязанностями, благодаря тебе, – вставил отец.
– И все? – спросил Кагалин, не обращая внимания на вставку.
– Нет. Потом смотрел, как Зося ездит на лошади, дрова рубил…
– Да? Ты дрова умеешь рубить? – иронично удивился отец.
– Все время ты был на глазах? – продолжил допрос Кагалин.
– На каких глазах? Не понимаю, чего вы хотите?
– Все это время тебя видели? Или нет?
– Я не… Вы же знаете, дерево из усадьбы не видно. А что?
– Сколько времени ты спал?
– Откуда мне знать! Я не смотрел на часы. – Сергей занервничал. – И при чем тут я? Спал – не спал… Я при чем?
– Подтвердить все, что ты сказал, могут?
– Да… Наверное… Не знаю… Да в чем дело?
Кагалин задумался, после сделал жест ладонью отцу, мол, твоя очередь, тот набрал полную грудь воздуха… Создалось впечатление, что ему невероятно тяжело говорить, но, собравшись с силами, отец спросил:
– Сергей, где твое ружье?
Задрожали руки, Сергей сжал их в кулаки и сунул в карманы брюк. Страшное предположение… Он опустил голову:
– Не знаю.
– А почему ты не знаешь, где находится твое ружье? – закричал отец.
В дверях показалась мама, Павел Сергеевич махнул ей рукой, она ретировалась, плотно прикрыв дверь. Мужчины ждали ответа.
– Пропало.
– Почему не заявил? Как только пропало? – добивался непонятно чего