любые остроты в свой адрес. Флиртовала направо и налево, но серьезных романов не заводила. Она могла быть доброй, злой, глупой, умной – у Веры голова шла кругом от непредсказуемости подруги. Но! Лида оказалась преданным другом, помогла в трудные минуты. О Вере ходили разные слухи, но при Лидочке никто не решался мыть ей кости, зная ее острый язык, предпочитали не трогать и подругу.
Лида ушла и, как всегда, не закрыла дверь. Все. Тишина. Небольшой сквозняк пробегал по спине Веры. Закрыть дверь или форточку – лень встать. Вера смотрела в окно, выходившее во двор, крутила в руках линейку. А за окном становилось все темней и темней. Кроме глухой, ничем не освещаемой стены противоположного дома, не видно ничего. Да и стена постепенно тонула в надвигающейся темноте, образовывая черную дыру. Вот уже нет стены, одно пустое пространство открывало путь в бездну. Казалось, нет и стекла, а только бездонная пропасть, неудержимо манящая к себе… Шаг – и ты уже не тут, а там, где покой… нет ни звезд… ни тепла… ни прошлого… ни будущего…
В машине Ира преобразилась – куда девалась ее чопорность? Рядом с Сергеем сидела рыжеволосая бестия, остроумная и веселая, невероятно притягательная. Он бессознательно стремился к переменам, жизнь казалась ему неимоверно скучной, однообразной, серой. Любое незапланированное событие или случайная встреча немного выводили его из состояния апатии, заставляя встрепенуться. Заканчивалось по-разному, чаще – нарастающей с каждым часом скукой после нескольких дней оживления.
Он искоса взглянул на Иру, прикинул, долго ли придется ее уламывать. И тут ни при чем серые, смелые глаза, хищный рот, торчащая грудь – интересно, как она выглядит без бюстгальтера? И рыжая – не факт, что распутная. Но Сергей решил – недолго. Вечер предстоял многообещающий. Немаловажно и то, что Ирине он не безразличен. А как могло быть иначе? Равнодушных к нему женщин практически не существует. Во-первых, он чертовски привлекательный, почти герой из боевика, с той лишь разницей, что не умеет эффектно драться. Высокий, холеный, атлетического сложения. Есть одно но: начал полнеть, есть другое но: это его не портило. У него красивое лицо (если только не запухшее после пьянки): греческий нос, синие глаза (на похмелье мутные), высокий лоб, темные и волнистые волосы… Вот и третье но: волнистые волосы быстрее покидают голову и уже принялись за это паршивое дело, хотя сокрушаться рано.
Во-вторых, он хорошо образован, спасибо папе и маме – юрфак в Москве плюс два года в Англии, продолжая юридическое образование. Приехал домой, когда отец стал первым человеком в городе и просто не успевал управляться со всем, что упало ему в руки. А упало много. Отец один из первых смекнул в девяностые, что такое приватизация и как с ней «бороться», тогда-то он и окреп, а получив реальную власть, реализовался окончательно. Сергей занялся бизнесом под неусыпным оком папы и поначалу к делам приступил с воодушевлением, но Павел Сергеевич пыл охладил: своими «нельзя» и «будь скромней» часто отбивал желание работать.