и еще он альбинос, притом – с красными глазами! На мышь похож. Потому его так все и зовут. Кажется, в Лланрусте мало кто помнит его настоящее имя. Да он и сам себя так же именует. Так что никаких обид.
– Должно быть, мне никогда не вникнуть в политическое устройство Лланруста, – проговорил Колдер, хмыкнув и вновь зашуршав бумагами. – Мышь – царедворец! Что может быть хуже и уморительней?
Но вопрос так и остался без ответа. Едва Мифэнви открыла рот, дабы возразить ему, как была бесцеремонно прервана – в гостиную вбежала горничная, крича:
– Милорд, милорд, там! – запыхавшись от бега, говорила она торопливо, проглатывая слова.
– Итак, Мэрион, что же такое стряслось, что вы ворвались сюда без стука и разрешения? – вкрадчивым тоном поинтересовался Грэнвилл, складывая руки на груди и принимая невозмутимый вид. И надо признать, учитывая его рост и ширину плеч, зрелище получилось впечатляющим.
Девушка вся затряслась и окончательно растеряла слова. Кое-как ей удалось выпалить:
– Там эта леди… В розовых рюшках… Говорит: ваша кузина. И вы должны ее спасти…
– Кузина! – его голос зазвенел от гнева и возмущения. – В жизни не слышал ни о каких кузинах! Тем более в розовых рюшках!
– Она утверждает, что ее имя – Грэнвилл! Что же мне теперь ей передать?
– Ничего. Останься здесь, с миледи. А я спущусь и выгоню эту самозванку прочь.
– О нет, Колдер, я вам не позволю, – решимость на нежном лице Мифэнви говорила о том, что она от своего не отступит. – Вдруг бедная девушка и впрямь нуждается в помощи! Мы не можем бросить ее! Пол бы так никогда не сделал!
– Ах да, конечно! Пол! Наш святой Пол! Заступник сирых и убогих! – яростно прогрохотал Колдер.
– Какой же вы! Какой вы… несносный! – задохнулась Мифэнви и, развернувшись на каблуках, подхватила под руку Мэрион, направляясь к двери.
– Миледи, – оказавшись на безопасном расстоянии от хозяина, Мэрион осмелела, – как вы не боитесь! Он же ни дать ни взять Дракула: худой, бледный, вечно в черном. И весь такой: уууу! я иду пить твою кровь!
– Да бросьте вы, дорогая Мэрион, – расстроенно проговорила Мифэнви. – Колдер – прекрасный человек. Только очень одинокий. А еще вечно переживает за всех. Тут любой станет худым и бледным. Я вот тоже черное ношу, значит, и я Дракула?
– Нет, – Мэрион покачала головой. – Вы пленница. Он зачаровал вас и держит здесь, в своем замке. Ждет, когда зачахнете. А потом он на вас женится. Вас – вы уж простите, но это правда! – все так и называют: мертвая невеста.
– Господи, Мэрион, что за суеверия?
Предрассудки возмущали Мифэнви. Подумать только: уже между городами ходят поезда, летают по небу дирижабли, есть телеграф и газовые лампы, а люди продолжают верить в разные глупости! И не совестно!
За таким разговором они и спустились в холл. И тут Мифэнви почти ослепла от розового всполоха, что тут же метнулся к ней.
– Кузина! Кузина! Ты истинный ангел!
Гостья сжала ее ладони в своих и затрясла. Мифэнви стояла