напряженно, будто он не привык произносить эти слова. Деа подумала о красивой женщине из сна, развешивавшей гирлянду на новогодней елке.
У нее мелькнула мысль – теперь у них есть нечто общее, но Деа сразу стало стыдно и тяжело. Что же она за дрянной человек такой?
– Мне очень жаль, – произнесла она.
– Спасибо. – Секунду Коннор стоял, неловко вертя айфон. Он был такой красивый в своих тренировочных штанах, что в голову лезли всякие глупости. Коннор поднял глаза: – Хочешь, теперь я свожу тебя на экскурсию?
– В качестве платы за вчерашнюю?
Он улыбнулся, и с его лицом снова произошла метаморфоза, словно сложился волшебный пазл: раз-раз-раз, и все идеально.
– Ну, самый большой в Огайо кукурузный лабиринт не обещаю, но можно насладиться прекрасными видами разнообразных коробок и ящиков.
– Интересно, – отозвалась Деа, радуясь возможности задержаться еще ненадолго.
Они пошли по просторным комнатам первого этажа, которые без мебели казались еще больше. Повсюду Деа замечала признаки нормальной семьи, выглядывавшие из мягкого, рыхлого наполнителя коробок, как грибы из перегноя, и ей все сильнее хотелось, чтобы сказанное об отце оказалось правдой. Тогда она могла бы убедительнее фантазировать: что вот у нее папа – адвокат. Нет, лучше врач. Кардиолог. Скончавшийся от сердечного приступа. Ирония судьбы. Горел на работе, вечно спасал других.
Коннор водил ее по комнатам, расхваливая обстановку, будто Деа была заинтересованным покупателем, а он риелтором, и сыпал собственными терминами вроде «нарезных втулок» или «постмодернистский классицизм двадцатого века», описывая раковину и унитаз. В кухне он гордо продемонстрировал открытый холодильник, в котором стояли только молоко, несколько упаковок китайской еды и три большие бутыли с кетчупом.
– Куда столько кетчупа? – не удержалась Деа. Зазвонил домашний телефон – пронзительно, резко, но Коннор и ухом не повел. – К Армагеддону запасаешься?
– Слишком много кетчупа не бывает, это даже в конституции записано.
– Что-то я такого не припомню из курса истории.
Телефон перестал звонить – включился автоответчик, и Деа буквально подскочила.
– Алло, – послышался женский голос, усиленный динамиками, – в пустой квартире получился стереоэффект. – Это снова Кейт Патински из аспирантуры факультета уголовного права университета Говарда Джея. Я бы хотела переговорить с…
Коннор одним гигантским прыжком оказался рядом и тычком выключил автоответчик.
– Звонок вежливости, – сообщил он, выравнивая дыхание. – Я устал говорить отцу и мачехе, что телефон надо в окошко выбросить.
«Кстати, где они?» – подумала Деа, поднимаясь на второй этаж.
– Они на обедне, – сказал Коннор. Хотя он шел впереди, Деа так и чувствовала, что он саркастически вытаращил глаза.
– А ты как отвертелся?
В Филдинге все ходили в церковь, хотя бы на Рождество и Пасху. Все, кроме Деа и Мириам.
– Я в Бога