дрожали, во рту пересохло – забавно, как волнуется ее ипостась, бродящая по снам!
Деа опустилась в снег на колени, с наслаждением вдыхая морозный воздух и глядя, как дыхание белым облачком застывает в воздухе. Она работала быстро, хотя пальцы покраснели и не гнулись от холода.
Уже заканчивая, Деа вдруг поняла – что-то происходит. Не должно быть настолько холодно, Коннор никогда не добавлял подобных деталей. Становилось все холоднее – каждый вздох болезненно резал легкие, словно в них попали осколки стекла. Будто огромная тень протянулась с неба к земле – снег валил так густо, что едва можно было что-то разглядеть. Стройплощадка на другой стороне улицы почти скрылась за густым серым снегопадом.
Атмосфера менялась почти неощутимо, как перед землетрясением. Деа поразилась мертвому молчанию на улицах, потемневшему небу и напряженной тишине – точно дикое животное затаило дыхание, стараясь спрятаться. Деа поняла – это уже не сон.
Это кошмар.
Она почувствовала их спиной, еще не успев обернуться.
По улице шли двое людей, как сперва показалось Деа, но, когда они подошли ближе, девочка поняла, что ошиблась. Желание закричать рванулось из груди к горлу и замерло.
У шедших не было лиц. Ни глаз, ни носа, ни скул, ни лба, только клочки кожи, раскрашенной под плоть и кое-как сшитой, как какая-то жуткая мазня, оставленная под дождем. И были рты – темные, зияющие, беззубые, походившие на темные тоннели. Они всасывали воздух, словно пробуя на вкус, и снова выпускали его.
Ищут кого-то.
Деа показалось, что в ней оборвались проводочки, соединявшие тело и разум: спотыкаясь, она побежала к дверям гастронома, скользя на снегу и едва удерживаясь на ногах. Над головой тренькнул колокольчик, и Деа пришла в ярость: в такой момент из всех деталей именно чертов тупой колокольчик! Она захлопнула дверь, жалея, что на ней нет замка. Магазин, слава богу, был пуст. Касса едва обрисована, но она ритмично мигала, как и гирлянда на навесе, уже полузасыпанная снегом.
Гирлянда. Они увидят огоньки и догадаются, что это ее рук дело.
Они ее найдут.
Деа вспомнила, что всегда твердила мать: надо соблюдать правила, иначе за ней придут чудовища.
Сердцебиение сейчас напоминало бурную горную реку: Деа боялась потерять сознание. Она не знала, возможно ли упасть в обморок или даже умереть в чужом сне. А если сердце просто остановится? Надо будет спросить у матери.
Ну почему она не слушалась Мириам?
Безлицые остановились у гастронома. Даже через стекло Деа слышала сосущее хлюпанье: вдох-выдох. Она присела на корточки за вывеской «Миллер лайт» и сидела, обливаясь по́том. Ее тошнило, будто она заболевала. Пожалуйста, думала Деа, пожалуйста, уйдите. Идите дальше. Пожалуйста!
В полусогнутом положении Деа провела целую вечность. Бедра сводило судорогой. Хотелось выбежать из этого гастронома и вообще оказаться в безопасности, в своей кровати, и услышать успокаивающее тиканье