Так вот, этот принцип исповедуют американцы и мы. И никто из нас не хочет становиться слабее».
Надо подчеркнуть, что эту позицию разделяли многие. Вспоминаю, как нарушился заранее проштампованный вечер в Георгиевском зале Кремля, посвященный семидесятипятилетию Брежнева, когда вдруг из-за стола поднялся и вошел в президиум один из организаторов создания первой советской атомной бомбы Е. П. Славский.[27] Человек неуемной энергии и организаторского таланта, работавший в восемьдесят лет так, что ему могли позавидовать молодые, он в значительной степени обеспечил успех в создании мощного ядерного потенциала страны. Подняв бокал с коньяком, он предложил тост за то, что благодаря Брежневу СССР не только сохранил, но и приумножил свое положение как сверхдержава. Конечно, он, как и другие, смотрел на понятие «сверхдержава» со своих позиций, позиций мощного военного потенциала. Тост понравился Брежневу, и он на следующий день говорил: «Смотри-ка, какой молодец Ефим Павлович, а ведь ему далеко за восемьдесят».
Надо сказать, что резкие антисоветские выступления некоторых американских политических деятелей, призывы к разговору с Советским Союзом с позиции силы способствовали только одному – укреплению мнения руководства страны в необходимости наращивания военного потенциала, в правильности избранного курса на силовое противостояние. Возник замкнутый круг гонки вооружений, в котором ни одна страна не хотела уступать и не верила другой.
Говорят, что Афганская война сорвала процесс потепления, зарождавшегося доверия и начавшегося ограничения гонки вооружений. Я не дипломат, и мне трудно оценивать ход внешнеполитических процессов, но помню, как в июне 1979 года, до начала войны в Афганистане, после подписания соглашения по ОСВ-2, Брежнев сказал: «Картер – человек неплохой, но слабый. Не дадут ему ничего сделать. Много сил в США, которые никогда не согласятся с разоружением». Так и получилось с ратификацией ОСВ-2.
В том же году, выступая в Берлине, Брежнев под влиянием своих советников предложил сократить численность ракет средней дальности. В марте 1979 года было заявлено, что СССР не применит первым ядерное оружие. Как известно, ответа не было, и это как бы подтверждало агрессивность США.
Ни в американской, ни в советской дипломатии конца 70-х годов не нашлось человека, который бы попытался разорвать порочный круг недоверия и гонки вооружений. Советская дипломатия, как выразился один из советников Брежнева, начала действовать по принципу «нет», а не по принципу «давайте подумаем и найдем компромисс».
На Западе в различных аудиториях, и особенно на пресс-конференциях, меня нередко спрашивали: «Как вы решились выступить одним из организаторов Международного движения врачей за предотвращение ядерной войны? Многие идеи, высказанные вами в тот период, – бесперспективность гонки ядерных вооружений, запрещение испытаний ядерного оружия, невозможность победы в ядерной