бы ты, как братья и сестры обрадуются твоему приезду.
Она выходит через другую дверь и попадает в очередной переулок, поросший сорняками и заваленный мусором. Пройдя его до конца, она толкает очередную дверь и входит внутрь. Запах здесь ощущается еще сильнее; когда-то в этом помещении разделывали рыбу. Длинные металлические столы, предназначенные для резки и потрошения, сдвинуты к стенам. У задней стены есть люк заподлицо с полом. Тия открывает его и спускается в подвальный коридор, освещенный тусклой лампочкой. На стенах проступает влага; пахнет плесенью и сырой землей. Она подходит к двери, над которой висит камера, направленная вниз. Тия стучится в дверь и поднимает голову, показывая себя камере.
– Кого там еще принесло? – спрашивает бесплотный голос.
– Квинн, да открой же. Не видишь, что ли?
– Обожди секунду.
Секунда растягивается до двух минут. Когда Тия уже начинает терять терпение, дверь открывается.
– Ну и ну, – говорит Квинн. – Смотрю, приоделась.
Сам он выглядит так себе. Квинну за сорок. Бледная кожа, вечно прищуренные глаза и неухоженная борода. Словом, у него вид некогда привлекательного мужчины, измученного затяжной болезнью.
– Это все, что ты можешь сказать? – удивляется Тия. – Я думала, мы друзья.
– А ты не слышала, что заводить друзей опасно? Тебя вызвала Матерь?
– Нет, сама приехала. Сегодня было происшествие на паромном причале.
Квинн открывает дверь шире, пропуская ее внутрь.
– Давай посмотрим, что́ у тебя есть.
Пространство, куда попадает Тия, разделено на клетушки. Комнатенка с двухъярусными кроватями для членов движения. Кухонька, одновременно служащая лазаретом. И центральная комната, известная как «логово». Ее площадь – не более пятидесяти квадратных футов, но это средоточие движения, кора его мозга. Комната и выглядит как обиталище искусственного мозга. Она заставлена терминалами, пультами с сигнальными лампочками и переключателями; многочисленные кабели убраны в самодельные трубки, тянущиеся по стенам, полу и потолку. О назначении половины или даже большей части оборудования Тия не знает.
– Ты можешь найти записи с дронов, которые висели над причалом?
– В какое время?
– Незадолго до часа дня. Скажем, в двенадцать пятьдесят.
Квинн усаживается за терминал. Его ладони замирают над клавиатурой. Он похож на пианиста, готового вызвать бурю звуков. Потом пальцы Квинна начинают бегать по клавишам, только вместо звуков он извлекает данные из Центральной информационной системы: на черном экране появляются ряды ядовито-зеленых букв и цифр.
– Зацепил, – объявляет Квинн.
На экране появляется окно с видеозаписью. Причал, вид сверху. Люди, поднимающиеся на борт парома. В правом верхнем углу отмечено время съемки – 12:53.
Квинн подается вперед и тычет пальцем в левый нижний угол.
– Это ты? – спрашивает он Тию.
– Ага.
– Что ты там делала?
– Пошла прогуляться в обеденный перерыв. – Она пожимает