с тем, что было. Рентгено-сканнер и счётчик радиации показывают, что сразу после посадки тут было очень «горячо». Могу сообщить, что человек смог бы безопасно оставаться на таком корабле, даже в скафандре, не более получаса. Про них ничего сказать не могу: нет ни одного тела. Которое я могла бы исследовать. Но когда вы войдёте внутрь, я надеюсь найти какие-нибудь материалы и свидетельства в их компе. Или бортовом журнале.
– А он тут – есть? Разве капитан не забрал его с собой? Ведь обычно делается так.
– Насколько я могу судить сейчас, по данным полного и подробного просвечивания, тут имеется некая… Хм. Книга. Лежащая на столе в рубке. Возле того места, где должен был располагаться капитан.
– Ага. Ну, уже что-то. Пол. Ты люк открыл? – Джо дотопал наконец до низа лестницы, и почти упёрся в спину напарника.
– Н-нет… Ещё нет.
– Ну и чего ты ждёшь?
– Тебя. Ну-ка, давай: займись затвором. А то он какой-то… Слишком мудрёный для меня!
– Что за ерунда. Спросил бы Мать.
– Вот. Спрашиваю. Мать. Как эта фигня открывается?
– Ручку слева – против часовой до упора, ручку справа – по часовой. Тоже до упора. Люк не заперт. А просто – закрыт.
– Ну, эта-то мысль понятна. Аборигенов тут нет, следовательно, не было и нужды – запирать. Чтоб чего не спёрли, как у нас – в Клайде. Или в космопорте Цереры-три.
– Смотрю, на тебя подействовали те два печальных инцидента.
– Ну да. Если вспомнишь, тогда мы и установили замок на люк.
– Ага. Но всё равно приходится кромку – приваривать, если уходим надолго. Отмычку, даже электронную, подобрать не так уж трудно и долго.
– Ну вот. Я… Открыл. – Джо действительно видел, как Пол, применяя гидроусилители экзоскелета, отворил огромную створку, оказавшуюся почти футовой толщины. За ней, разумеется, царила темнота.
Джо включил налобный прожектор на широкий угол, и жёлтый свет залил огромное пространство пустого длинного помещения: шлюз.
– Тьфу ты! Забыл, что они были – длинные.
– Да. И, похоже, как-то уж больно – физически сильные. Иначе как они смогли открыть люк: ведь снаружи был сплошной лёд!
Ха! А чего я парюсь. Мать?
– Они прекрасно понимали, что после посадки расплавленный их движками лёд застынет почти моментально. И люк открывали сразу.
– Но ведь при этом целое море воды должно было влиться туда, к ним, через этот самый люк!
– Верно. Так и было. И сейчас вся эта вода, застывшая, разумеется, находится на нижних ярусах. Там, где технические помещения, и баки с горючим, водой, запчасти, станки, и склады с запасами.
– Стало быть, они не планировали… Приводить своё судно снова – в «рабочий» вид. Хм. Это о многом говорит. – Джо хмурился.
– И о чём же это?! – в тоне Пола ирония так и сквозила.
– Например, о том, что они прекрасно понимали, что жить им осталось недолго. И при их жизни взлететь отсюда и спастись – невозможно. И им остаётся только найти какое-то временное укрытие, и дожить там свой век.
– Мать?!
– Девяносто