говорила, что занимается общественной жизнью. Саша иногда с болью замечал, что лучше бы она была доброй, заботливой. И любила бы их с отцом, а не только себя, и не заставляла бы других любить и служить только ей.
У Саши началась сессия, сегодня первый экзамен. Пошел ли он в университет или остался с убитой горем матерью? Я почему-то была уверена, что она убита, чтобы ни говорили мои родители. А как он воспринял арест отца? Окаменел от горя и отчаяния? Давил глухие мужские рыдания, закрывшись в комнате, или взирал на окружающих с напускным равнодушием?
Приходилось закусывать зубами край пододеяльника до ломоты в челюстях, чтобы облегчить другую раздирающую боль – душевную. Я должна быть с ним рядом, с моим Сашей. С любимым, родным, единственным. А я сбежала как крыса с тонущего корабля, хоть и не по своей воле. Предала его, подчинившись чужому решению, пусть даже это решение моих родителей.
Саша…Я загляделась на него, красивого блондинистого старшеклассника, когда он возвращался с тренировки по волейболу в новенькой спортивной форме и мячом в руке. И врезалась в него на велосипеде, который обкатывала во дворе, на полном ходу. Мы оба грохнулись в пыль на асфальт. Злополучный велосипед валялся рядом. Бормоча извинения, Саша помог мне подняться, хотя я должна была извиняться. Ведь это я разинула рот! Мы встретились глазами. Две пары голубых глаз столкнулись взглядами и… сверкнула молния.
Разряд влюбленности оказался таким мощным, что мы два года были практически неразлучны. Но ни разу за это время не переспали. Ни разу, до вчерашнего дня.
Саша сразу сказал, что не прикоснется ко мне, пока я не окончу школу. И слово сдержал. Один бог знает, чего ему это стоило. А вчера на даче я поняла, что больше не могу. Что хочу обладать им полностью, без остатка. И сама хотела принадлежать только ему. Ему одному…
Ощущаю, что в глазах сухо до рези. Слезы, видимо, закончились, и я только истерически икаю. Папа заставил меня выпить успокоительное. Лекарство помогло, я успокоилась.
В голове внезапно созревает план. Я сбегу из Москвы! Вернусь в Петербург на поезде, дождусь Сашу в подъезде его дома, и мы придумаем, как нам жить дальше. Мы обязательно будем вместе!
За окном очень раннее июньское утро. Ночи, кажется, не было совсем. Мимо проносятся пригороды Москвы. Через полтора часа мы стоим у подъезда нужного нам дома. Поднимаемся на третий этаж. Дверь нам открывает худощавый мужчина со строгим лицом и внимательным взглядом карих глаз. Несмотря на ранний час, он тщательно выбрит, причесан и одет в темно-серую пиджачную пару с белой рубашкой и галстук под цвет костюма. Вылитый профессор!
Я не ошибаюсь.
– Знакомься, Юля. Наш давний с мамой знакомый, Леднев Герман Леонидович. Врач, профессор, доктор медицинских наук. Будешь жить у него. Он поможет тебе с поступлением в Первый мед. А ты поможешь ему с хозяйством и еще с…
Договорить папа не успевает, в прихожую выходит заспанная белокурая девчушка лет четырех с мягкой игрушкой в руке. Кажется, с пингвиненком.
– Папа, а где мамочка? Когда она вернется? Ты