негусто. Сможете подождать буквально полчаса?
– Подождем, – Марат шумно выдохнул. – Куда деваться-то?
Часть 1
Второй шанс
Глава 1
Первая зима
В первый раз, когда стало холодать, Женя Саблин в поисках теплого места и не шевелился особо. Успеется, мол: едва перевалило за середину октября, дожди толком не пошли. Повезло, к слову. Только на следующий год он понял, насколько повезло. К зиме привыкнуть нельзя.
Октябрь был пасмурным, по-алматински больным, небо серым, но на ночь вполне хватало старой теплой куртки. Кроме нее у Жени ничего не осталось.
– Как ты один-то обычно?
Сидя на автобусной остановке и докуривая предпоследнюю из добытых за день вонючих, слишком крепких сигарет, Женя увидел, что к дороге вышли два парня. Один, тот, что повыше, был плотным, кудрявым, а второй – почти лысым, тощим и в очках, носатым.
– Это всегда своего рода приключение, – прогнусавил очкарик. – Или у тебя есть более интересные занятия для субботнего вечера?
– Одному как-то страшновато, нет? – переспросил кудрявый. – Нужен человек рядом, чтобы на случай чего хоть диалог сымитировать.
– Ну, – протянул очкарик, – главное, что в итоге подняли.
В этот момент он, вынув руку из левого кармана штанов, засуетился, стал судорожно шарить в правом, в задних, во внешних и внутренних карманах куртки.
– Бля, – выдохнул он испуганно. – Где?
– Не кипишуй, – кудрявый усмехнулся. – Дай мне свой телефон для начала, а теперь поищи нормально.
– Ух, – с облегчением выдохнул очкарик. – На месте.
– Говорю же, вдвоем сподручнее. А сейчас и такси приедет. О чем мы?
Женя, встав, направился к ним.
– Молодые люди, – он предупредительно кашлянул. – Я прошу прощения, у вас сигареты не будет?
Те переглянулись. То ли испуганно, то ли раздраженно.
– Держи, брат, – очкарик протянул Саблину сигарету.
– А огоньку? Ни говна, ни ложки, прошу прощения.
В быстро сгущающихся сумерках загорелся дерганый огонек зажигалки.
– Благодарствую, – сказал Женя, отошел.
Он не смог бы вспомнить, о чем парни говорили дальше. Как минимум потому, что старался не слушать. Во-первых, нужно было думать, где и как искать ночлег, а во-вторых, когда Женя понял, что является предметом обсуждения, внутри у него засвербела горячая, точно смола, зависть.
Та осень Женю Саблина пощадила. Температура не опускалась ниже семи-восьми градусов до самого конца ноября. Спал Женя на лавочках или под козырьками подъездов, а иногда удавалось попасть и в сам подъезд, но оттуда его обычно быстро выгоняли. Потом настала зима. Резко, без объявления войны. К тому времени, когда город, по обыкновению, разгорелся всякими новогодними гирляндами и шарами, Саблин был искренне уверен, что до весны ему попросту не дожить.
Руки на холоде мгновенно становились деревянными, глаза слезились. Кашляя, Женя выплевывал на снег