жестикулируя. И не замечали ничего вокруг.
– Я прошу прощения, – Женя, как обычно, частично перегородил путь прохожему. На сей раз это был высокий парень, ухоженный, в красивом бежевом пальто. – Молодой человек, позвольте обратиться?
Парень остановился, посмотрел на Женю.
– Вы не могли бы мелочью помочь? Сколько есть, сколько не жалко.
Парень сунул руку в карман, выудил горсть монет.
– Держи.
– Спасибо, понимаете, просто…
– Да всякое бывает, – на ходу бросил парень, не оборачиваясь. Наверное, спешил на работу. В теплый офис, наполненный мерным гудением процессоров. Женя тоже раньше работал в офисе. Слушал гудение, запахи, разговоры. Мечтал о чем-то.
К маю первого года на улице Саблин оказывался в неотложке в районе пяти раз. Два раза предлагали пойти в центры для бездомных. Мол, там кормят, поят. Помогут с документами, с работой. Но в центрах на Женю смотрели так же, как и на улицах. В этих сытых взглядах читалось, что Саблин для них существо второго сорта.
– Пить у нас нельзя. Запрещено. Такие правила.
Квартира отца, насквозь пропитанная запахами сигаретного дыма и протухшей стирки, вызывала внутри Жени чувства, которые он не хотел чувствовать. Сидя на обшарпанной табуретке за кухонным столом и глядя на старика – а тот вдруг будто вдвое уменьшился в размерах, потух, утих, – Женя вспоминал вещи, которые не хотел вспоминать. Стены давили.
– Что ты планируешь делать дальше?
Голос отца тоже стал другим. Хорошо помнил Женя, как в детстве, едва отец заговорит, придя с работы, в коридоре – или в зале, смотря телевизор, или когда курил на кухне, – он весь сжимался, внутри холодело. Теперь все изменилось. Саблин смотрел на скукоженного нервного человека, который выглядел лет на десять старше своего возраста, и пытался разглядеть в нем одну из фигур: или того самого сияющего папу, заполняющего собой все возможное пространство, окруженного звоном, смехом и солнечным светом, или промерзшего до костей, колючего человека с красными от недосыпа и водки глазами, внутри которого жил невидимый страшный зверь, который хотел убить и маму, и Женю. Не получалось ни то, ни это. Перед Саблиным сидел чужой человек.
– Пока не знаю. Мне нужно немного собраться с мыслями.
– Соберешься, положим, – отец вроде бы старался не отводить взгляда, чтобы казаться более грозным, но то и дело, сам не замечая, бегал глазами по кухне, разглядывая что угодно, кроме сына. – И что дальше?
– Дальше видно будет.
– Никакой конкретики, выходит, ты дать не можешь.
– Тебе что, блядь, жалко сына пустить пожить?
Отец молча закурил.
– Нет, не жалко, – он выдохнул плотный вонючий султан серо-белого дыма. – Но мне нужно понимать, какой у тебя план. Ты взрослый мужик, руки и ноги на месте. Месяц, два? Пожалуйста, живи. Полгода? Хорошо, договоримся. Но что дальше? Что и когда ты планируешь со всем этим делать?
Женя в который раз подумал, что ничего подобного Кире старик не