Мустафа спросил: «Ты снова мечтаешь, да?», – я склонила голову в смущении от того, что выдала себя, но он не смотрел на меня. Я уже знала, что такого не произойдет.
Разделить детство было подобно неповторимой мелодии, поднимающейся из глубин. Мелодия, окружающая меня, завладевает моим сердцем, чувством, которое я испытываю к Демиру. Она затронула меня в более глубоком и сильном смысле. Музыка звучала так приятно, что мне захотелось иметь волшебную палочку, чтобы вернуться в то время и взять все в свои руки.
– Я бы хотела знать Демира в детстве – таким, как на его детских фотографиях. Он такой милый на них всех.
Мустафа как будто не совсем поверил в то, что я сказала, и посмотрел на меня, приподняв брови. И что? Я не могу?
Конечно, могу.
– Ты уверена, ворчунья? Ну, знаешь, ты сейчас хвалишь того, на кого недавно ругалась последними словами.
Я вспомнила о своей безрассудности, которую только что проявила, и по мне разлилось огромное тепло. Теперь я поняла, что действительно покраснела. И солнце тут ни при чем. Молодец, Ниса. Ты вслух назвала его брата засранцем, молодец.
– О, Мустафа! Я не в своем уме. Слушай, я не хотела так говорить о твоем брате.
Впервые с тех пор, как мы пришли на пляж, я увидела, как он смеется. Я рассмеялась вслед за ним. Он смеялся так громко, что можно было подумать, будто он спятил. Ну, я бы тоже спятила от такого. Ему приходилось иметь дело с таким беспокойным другом, как я.
– Ты все равно не в своем уме, Ниса. Не рассказывай мне о себе, я знаю, что ты из себя представляешь.
Ха! Ему оставалось только посмеяться надо мной, и все. Большое спасибо. Правда, мой дорогой друг. Ты ударил того, кто упал. Молодец.
– Спасибо! Ты действительно успокоил меня. Нет, нет, нет, нет. Ты понимаешь, какую тяжелую ношу ты несешь? Ты только что рассказал мне такое и теперь ведешь себя как ни в чем не бывало, а мне теперь нужно все это осознать и жить с этой правдой.
Смириться с этим оказалось еще сложнее. Мустафа научился жить с этой тайной. А как же я? Что я буду делать? Что я буду чувствовать каждый раз, когда буду видеть Демира? Все это время он без колебаний рассказывал мне обо всем. Как же я буду хранить от него тайну? Только бы не проболтаться Демиру. Мустафа, думаю, заставит меня дать клятву. Я была уверена. Нетрудно было догадаться, что произойдет.
Когда он насмешливо сказал: «Ты сама напросилась», – я закатила глаза. Я оттолкнула его тыльной стороной ладони и сильно ударила по плечу. И как он мог обвинить в этом меня? Я не понимала.
– Значит, ты так веришь в него только потому, что он твой брат?
Когда мы оставили все позади и вернулись к началу. Он надул щеки, а потом с упреком выпустил воздух.
– О, Ниса, о! Ну а как же иначе?! – закричал он.
Что я сделала? Кто я теперь? Я только что вернула все к тому, с чего мы начали.
– Ты ведь знаешь, что иногда бываешь такой глупой, не так ли?
– Ты умеешь делать комплименты.
– Нет, глупышка.