на свою настоящую маму. И поэтому он держал фото Бахар отдельно от всех.
Теперь я поняла, что напоминала мне фотография в том фотоальбоме.
Эта женщина действительно напоминала мне Бахар.
– Твою маму звали Джейлин, не так ли? – пробормотала я.
Отпустив мои руки, он обхватил себя и отступил назад.
Он грустно улыбнулся.
– Да, значение очень красивое. Оно означает «дверь в рай».
Такое красивое имя. Только женщина может отдать свою жизнь ради своего ребенка. Я никогда не увижу ее. Я еще раз восхитилась женщиной с кудрявыми волосами и лицом ангела. Многие матери даже не знают, где сейчас находится их ребенок. А она отдала за него свою жизнь.
Я перевела взгляд на море, все дальше отдаляясь от Мустафы и думая, что в мире еще есть такие прекрасные люди. И Демиру, и Мустафе очень повезло. Иметь родного человека в своей жизни было лучшей наградой, которая когда-либо могла бы достаться им. Они ведь могли не знать друг о друге никогда. Не знаю, как дядя, а тетя Джейлин никогда их уже не увидит. Но они оба прекрасно понимали, и Мустафа, и его отец, что у них идеальная мать и жена. И вели себя соответственно.
Мустафа потормошил меня за руку, и я вынырнула из своих глубоких размышлений. Я повернулась к нему и увидела, что его губы приоткрылись: он что-то бормотал, но из его рта не вырывалось ни звука. Он не мог вымолвить ни слова. Наконец он произнес:
– А что теперь? Что за девушка была с тобой у выхода?
Когда он спросил, я почувствовала, как у меня сжалась челюсть, а в голове сверкнула молния. Ему не очень повезло, что моя рука была так близко к его спине.
– Мустафа, не знаю, в курсе ли ты, но я все еще близко к тебе и, если ты будешь говорить мне всякие глупости, я тебя ударю.
Его единственная реакция – хихиканье со склоненной головой. И это разозлило меня еще больше. Он что, хочет, чтобы я ушла?
– Не будь врединой и просто ответь, – настаивал он, глядя мне в лицо.
Я не могла не нахмуриться. Ну и что? Айбюке? Он действительно хотел знать, кто она?
– Я же сказала тебе, это та, с кем Демир спал.
Слова сорвались с моих губ слишком резко, и невозможно было не заметить мою ревность.
– Она очень красивая.
Я знаю! Все знают о красоте Айбюке. Остались ли еще люди, которые этого не замечали?
– Я не говорю, что это потому, что он мой брат, но он знает толк в красивых девушках. Это точно.
В ответ на слова Мустафы я сказала, что у меня нет с собой зеркала. Я была благодарна за это. Или мне следовало сказать: «Я такая уродливая?» Я могла бы отчаяться и простонать: «А как же я?»
Может, я и не была такой, но Демир выбрал меня. По крайней мере, это правда. Я могла бы утешить себя. Верно?
– Мустафа!
Ничто не мешало мне с визгом наброситься на Мустафу.
– Я выколю тебе глаза. Это запретный плод, запретный! Я тебе запрещаю. Она недосягаемая. Я тебе запрещаю.
Мустафе