будто старался мысленно отгородиться от остальных. VIP-клиенты наверняка имели возможность заходить с какого-нибудь другого входа и сидеть в какой-нибудь персональной приемной, но для этого ты должна быть как минимум Анджелина. Все остальные приравнивались к простым смертным. Простота в клинике пластической хирургии начинается с суммы в десятки тысяч евро.
Клиентура была на удивление молодой, большая часть людей тут не столько хотела вернуть утраченное, сколько улучшить комплект, выданный природой. Чтобы отвлечься, я принялась гадать, что именно из присутствующих пытается улучшить. Носы, уши, недостаточно большая грудь. Пара липосакций – тут не было никаких сомнений. Интересно, что они предположили бы насчет меня? Одна девушка, яркая, запоминающаяся брюнетка с длинными вьющимися волосами цвета вороного крыла, окинула меня таким взглядом, словно считала, что во мне нужно поменять все. Но даже и это не поможет.
Неприятное высокомерие!
Такие красотки, с идеальными фигурами, с ровным загаром, прекрасно ложащимся на темную от природы кожу, возмущали меня одним своим существованием. Что это возмутительное существо может хотеть изменить в себе? Что дает пищу ее неуверенности в себе? Ведь что-то нужно этой стройной темноглазой принцессе, раз она пришла сюда. Может быть, подрезать ноги? Может, они мешают ей, слишком сложно с такими ездить на метро? Может быть, прекрасные груди, которые эта Шахерезада так умело упаковала в декольте – уже результат работы талантливого хирурга, в чьих руках ты так хочешь оказаться? Может быть, Шахерезада пришла на регулярное техническое обслуживание? Замену силикона?
Ты злая, Дарья Владимировна.
– Может быть, вы оставите месье Робену сообщение? – спросила меня девушка за стойкой. – Он уехал в другую больницу, возможно, он пробудет на операции до самого вечера.
– Спасибо, ничего не надо, – помотала я головой, с трудом скрывая разочарование. Да, я забыла, что, помимо того, чтобы гипнотизировать меня загадочным взглядом, Андре нужно резать людей. Господи, сколько же человек, оказывается, думает, что убавлением чего-то в одном месте или добавлением в другом они смогут сделать свою жизнь лучше. Моя мама хотя бы имеет железный аргумент. Она – актриса, выцарапывающая себе место под электрическим солнцем, под лучами ослепляющих софитов на съемочной площадке. Шахерезада проводила меня неодобрительным взглядом, наверняка осудив во мне все – и водолазку, и голубые джинсы со следами от разбрызганного кофе, и разношенные кроссовки. Наплевательское отношение к внешности в приемной клиники пластической хирургии, наверное, было равносильно убийству.
Мне стало легче, как только я попала на улицу. Тут, в шуме и суете улиц, я знала точно, что нет ни одного шанса натолкнуться на Андре. Немного легче дышать, когда твои глаза не ищут его фигуру в каждом встречном-поперечном. Андре на операции. Он будет оперировать