выглядеть, у нее для этого имелись и «свой» парикмахер, и «своя» маникюрша. Гостей к нам не приглашали, родители встречались с ними и отмечали праздники в ресторане.
Но у нас с Надеждой была Муся. Муся – наша няня, она вырастила и сестру, и меня, жила с нами, в отдельной комнатке, не помню, имелись ли у нее родственники, наверное, мы и были ее семьей. Полное имя няни я узнала уже после ее смерти. Мария. Мария Родионовна. Почти Арина Родионовна…
Папа был сильно старше мамы, помню, что его усы всегда были уже седые, с мамой у него – второй брак. От нас с сестрой это семейное обстоятельство и не скрывали; мне-то все равно было, а вот мама с Мусей иногда на кухне обсуждали первую папину жену, называя ее «эта». Я их разговоры краем уха слышала, но речь в основном шла о деньгах. И еще у папы имелся взрослый сын, «обалдуй». Что это слово обозначает, я тогда не понимала и ни разу этого обалдуя не видела.
В нашей квартире блестела полировкой югославская мебель, красовалась немецкая посуда, персидские ковры – все, что считалось дефицитом в 80-х годах прошлого века. Но не дай Боже залапать стенку, насорить на ковре, попрыгать в кресле. И должно быть тихо. Особенно если папа дома, в кабинете. Папа работает. У него стоял свой телефон, отдельная линия, но обстановку помню смутно. Мама не работала. Естественно, в наш дом-музей приводить подружек строго воспрещалось, исключение делалось для одной Таньки, и то – лишь попить на кухне чаю и полистать в моей комнате книжки. И чтобы тихо.
Но к Таньке меня отпускали, она у мамы вызывала доверие: огромные голубые глаза в черных ресницах, две тугие косы, красивые платьица, сшитые тетей Олей. «Куколка» – называла ее моя Анна Петровна. И умная, зараза, все книжки читала.
Старшая сестра Надежда тоже умная и тоже книжки читала, ее комната вся была в полках с ними. Старше всего на три года, но между нами в детстве существовала пропасть. Казалось, что даже мама ее побаивается – называла обычно полным именем, я, конечно, так же, а иногда в шутку и по имени-отчеству к ней обращалась. Сестра забирала меня из детского сада, помогала с уроками, но своими наставлениями доставала больше мамы. Мне постоянно приводили ее в пример! В школе Надежда была отличницей, активисткой, к папе в кабинет заходила смело. Она потом, получив экономическое образование, стала работать у отца финансовым директором. Ну это я уже вперед забежала…
В 1-й класс мы с Танькой, естественно, пошли вместе. Подружка в сшитом мамой форменном платьице и воздушном фартучке казалась мне сказочной феей. Фартучек и для меня тетя Оля предлагала сшить, но мама уже заказала его у «своей» портнихи из кружева, привезенного папой из заграницы. Он стоял колом и лямки с крыльями то и дело сползали.
За одну парту нам сесть не разрешили, Таньку посадили с Сашкой Козыревым, который как вылупился на нее с открытым ртом, так и не закрывал его до 10-го класса, а меня – с Вовкой