подул в свой рожок, и на площадку отовсюду хлынули всадники в волчьих шкурах и набежали волки. Всадники и волки кружили вокруг нас по площадке. Мы внимательно наблюдали за ними. После третьего круга мне стало казаться, что на лошадях тоже сидят волки, а количество бегущих хищников увеличилось во много раз. Постепенно вся площадка заполнилась волками и всадниками, и они образовали какой-то мелькающий водоворот. Нас била мелкая дрожь, и вот загорелся монитор, и Константин нашел музыку нашей Вселенной.
Когда она неожиданно громко зазвучала, я собралась с силами и запела. Я пела арии из опер и знаменитые шлягеры наших дней. Я давала концерт для волков и своих соседей. Только, по-моему, меня никто не слушал. Хотя я могла и ошибаться. Постепенно мой голос набрал невероятную силу, и воздух стал гуще, и все увязло в подвижной ртутной тяжести и зазвенело металлом – и тогда все бесследно исчезло. Пропали в водовороте стремительно мчащиеся волки, превратилась в каплю и испарилась река, соседи, словно быстро удаляясь, растворились в густом и непрозрачном воздухе, последним в темную точку съежилось небо – и я провалилась в звенящую черную пустоту. И эта поглотившая все пустота остановила мысли, погасила чувства, наглухо закрыла дверь в чужие миры.
– Можно?
– Войдите.
– Я вам уже второй раз стучу. Вы не спите, Людмила?
– Уже нет.
– Извините за вторжение, но не могу найти черный камень. Помните, я вам его показывал ночью, тот, что нашел на горе Шаманке. Можно я у вас посмотрю. А то ко мне пришел специалист, – услышала я торопливые реплики знакомого голоса моего соседа Кости, еще не успев до конца проснуться.
В приоткрытую дверь заглядывал Константин. Я лежала в любимой пижаме на своем диване, в своей комнате. Я еще хотела поваляться, тело было ватным, а голова тяжелой.
– Извините, что я в постели. Посмотрите, раз вам срочно нужно. Только можно я не буду вам помогать, что-то я не совсем здорова.
Константин искал камень на полу под диваном, на столе, на фортепиано. И вдруг я вспомнила, все вспомнила! Я резко села. Но Костя искал камень, хотя прекрасно знал, что он остался там, в том мире, что священный камень вернулся домой. Получается, что он ничего не помнит?! Я вскочила, мигом позабыв про головную боль и вялость, и помчалась к Анастасии Захаровне. Дверь в ее комнату была открыта. Старушка сидела в ночной рубашке и восхитительной кружевной шали в своем огромном кресле с картами в руках.
– Доброе утро, Анастасия Захаровна. А почему у вас дверь открыта?
– Доброе утро, Людочка. Это я ночью слушала, как ты пела, да так и не закрыла дверь. Ах, как ты пела!
– Спасибо. Тогда я дверь закрою, а то вас просквозит.
Я прикрыла дверь и прижалась к стене. В голове у меня поселились сомнения: или мне приснилось это путешествие в другую Вселенную, или они всё забыли, а я почему-то помню. Вечно со мной что-то не так. Я вернулась в комнату и включила телевизор. Шли воскресные передачи,