с укором смотрящего на перебившего его арапа. – Продолжай, – Пётр кивнул, – зело складно речи ведёшь. Вдруг, мы чего нового услышим.
Историограф и философ Сильвестр Медведев был весьма искусен в ведении словесных баталий, особенно на почве теологии, и прекрасно владел демагогией и риторикой. Потому и послала его царевна одного. Кто, как не её учитель может как надо братца уболтать? А тут этот чёртов арап со своим грязным языком в беседу с царём лезет!
– Извини, государь, что не посмел речи сестры твоей переиначить и донёс их до тебя в точности. Не пойму я токмо, чему твой слуга радуется? И почему в беседу нашу он встревать решил? Али я с ним разговор вести должен, а не с тобой?
Царь начал краснеть. Его только что вот этот … на место поставил, одной своей фразой. Мол ты тут царь, али вошь безмолвная, что за тебя всякие псы, рядом сидючи тут, брехать будут?
…
– Ибрагим мне не слуга, а советник добрый, и во многих делах наших он голос имеет большой.
– Так это верно, мыслю я, когда по делу он речь ведёт. А коли слова сестрицы твоей хаять и осмеянию предавать, то сие есть неподобающе. Уволь, государь, слушать такое неможно мне.
Петр опять посмотрел на Ибрагима, который виновато пожал плечами.
– Не про слова царевны и не про её саму я говорил, а про тяжесть доли государевой. Сие есть известная старинная мудрость такая, что, мол, государь, аки раб на галере, не щадя себя, ежеденно и еженощно ведёт корабль отечества по бурным волнам времени.
«Уффф, выкрутился… Кушайте, не обляпайтесь!» – Ибрагим взглянул на Сильвестра, который как будто лимон прожевал. – «Раунд! Давай дальше, пенёк ты вшивый!». – И потом перевёл взгляд на довольно улыбающегося царя.
– Я, пожалуй, помолчу, если мои слова так ранят слух уважаемого учителя.
Такой толстый намёк на незнание «учителем» таких «известных» древних мудростей. Неуч ты старый!
– Продолжай уже, нечего отвлекаться на пустое, – Петр опять обратился к Медведеву, одобрительно похлопав при этом Ибрагима по плечу. И продолжал улыбаться.
«Чёрт нерусский!» – Сильвестр мысленно выругался и попытался опять настроиться на прежний лад. Если он Петра не убедит, обратно в Москву ему уже возвращаться не придётся.
И тут вдруг его осенило. Арап. Ибрагим. А не про него ли Магистр писал в депеше последней.
И он уже другими глазами посмотрел на чернявого советника молодого царя. Точно, он!
– Сравнивать государя Российского с рабом? Не грех ли это? – попытался он ещё раз.
– А не все ли мы рабы Божьи? – и Ибрагим троеперстно размашисто перекрестился. «Раунд!»
…
– Где этот еретик?! – патриарх Иоаким вбежал в покои царя, едва не сбив с ног еле успевшего отскочить в сторону телохранителя. Обычно степенный и размеренный старец пылал сейчас праведным гневом и готов был обрушить всю ярость церкви на голову нечестивца. – Зачем приехал? Не встречайся с ним и не слушай его государь!
– Успокойся,