всё ещё не понимаю, как я должна общаться с кем-то, будучи в грязи и неопрятном виде? – Афина сидела на пассажирском сиденье и сильно хмурила лицо.
– Расслабься. Я вот языка не знаю, но еду встречать иностранцев, – спокойно заметил Платон и усмехнулся.
– Поэтому ты подобрал с улицы дурочку, которая знает язык, – в голосе Афины чувствовалась желчь и неприязнь.
– Всё не так. Ты просто попалась мне в нужное время и в нужном месте. Я бы назвал это судьбой.
– То есть моя судьба – промокнуть насквозь под слоем грязи и воды? – Афина ещё больше нахмурилась.
– Нет, судьба – встретить тебя и не быть полным кретином при встрече с иностранцами.
– Кстати, а с кем мы имеем дело?
– Один бизнесмен из Испании и его жена.
– Так, а ты какими судьбами с ними связан?
– Я работаю водителем в фирме, к руководителю которой и прилетел испанец, – соврал Платон, не желая рассказывать подробности своей жизни незнакомой девушке.
– Я и думаю, что у тебя вроде другая машина была, – Афина внимательно осмотрела автомобиль.
– Да, это машина босса, – усмехнулся Платон. – Как твоя рука, кстати?
– Я сняла гипс через две недели. Не могла уже таскаться везде с ним, тем более он мешал мне полноценно работать.
– А чем тебе гипс мешал преподавать?
– Преподавание – это дополнительная подработка. Моя основная работа – очное отделение института и стажировка в одном из журналов нашего города.
– Так ты будущая журналистка?
– Да, заканчиваю в следующем году.
Автомобиль подъехал к аэропорту и направился на крытую парковку. Платон нашёл свободное место поближе к входу и вместе с Афиной направился в основное здание. Десятки людей с чемоданами ходили по огромному залу из стороны в сторону, и найти среди них двух незнакомых людей было практически невозможно.
– Я даже не представляю, где их искать, – растерялся Платон, бегая глазами по аэропорту и его пассажирам.
– Логичнее всего будет посмотреть рейс из Испании и поискать там твоих гостей или пойти на место прибытия багажа, там точно они должны быть.
Платон одобрительно кивнул и вместе с Афиной прошёл к стойке информации. Рейс из Испании задерживался, поэтому им ничего другого не оставалось, как сидеть и ждать прилёта нужного самолета.
– Теперь меня точно убьют… – растерянно проговорила Афина, смотря на информационное табло.
– В каком смысле?
– Я должна была в четыре быть дома. Теперь, когда родители придут домой, а меня нет, устроят мне допрос с пристрастием.
– Тебе сколько лет? Пятнадцать? – усмехнулся Платон, но, заметив расстроенное лицо девушки, замолчал.
– Они у меня строгие. Из дома только до темноты, одна не ходи, с парнями не говори.
– А я ещё считал брата тираном, – вновь усмехнулся Платон, но тут же добавил: – По-моему, ты ни одно из этих правил не соблюдала, так какой смысл уже убиваться?
– Я старалась соблюдать, – растерянно проговорила