взял за правило использовать его как можно реже, следуя примеру Писания, которое всячески избегает любых абстракций, и предпочитаю обращаться к историям и метафорам, позволяющим нам погрузиться в реальность того, о чём идёт речь, стать её участниками.
Абстрактная неопределённость этого слова легко становится удобным прикрытием для идолопоклонства. Во всех нас живёт склонность к идолопоклонству – то есть к стремлению свести Бога к концепции или объекту, которые мы можем использовать в своих интересах. И поскольку сейчас слово «духовность» в общем и целом ассоциируется с искренностью и стремлением ко всему доброму, нередко оно быстро и незаметно обрастает идолопоклонническими, потребительскими мотивами и утягивает нас в весьма нездоровый и вредный образ жизни и мышления.
С поверхностными заблуждениями разобраться достаточно просто. Не надо думать, что духовность неважна, поскольку нематериальна; что она никак не проявляется внешне, раз носит внутренний характер; что у духовности нет видимых эффектов, раз она невидима. Всё ровно наоборот: духовность очень тесно связана с материальным, внешним, зримым миром. На самом деле суть духовности в том, чтобы обозначать живое по контрасту с мёртвым. Когда в ком-то или в чём-то, будь то человек, предмет, традиция или институт, не остаётся жизни, мы быстро это чувствуем и в конечном счёте начинаем замечать (даже если далеко не сразу). Вот почему мы ищем какое-то общее слово, какую-то универсальную категорию, куда можно запихать все открытия, образы и желания, для которых у нас нет точного названия. Для этих целей ярлык «духовности» подойдёт не хуже любого другого.
Такое повсеместное и неразборчивое употребление слова «духовность» вполне понятно в обществе, где человека постоянно обезличивают, психологизируют и низводят до уровня функции. Уникальность каждой конкретной жизни сводится к редукционистским абстракциям. Жизнь вытекает из нас, словно вода из прохудившейся трубы, когда в нас видят исключительно имидж, роли, объекты, товары, экономический потенциал, человеческий капитал или потребительский рынок. И хотя в результате этих многообразных редукций повседневная жизнь становится намного проще и легче, что-то внутри нас противится и восстаёт против них – пусть даже не всегда, а время от времени. Большинство из нас хотя бы иногда ощущает, что есть нечто большее, нечто гораздо большее, и мы ищем слово, любое слово, чтобы назвать то, чего нам не хватает.
Но если мы всё-таки будем использовать термин «духовность» (а я не вижу, как мы можем его избежать), нам придётся делать это со всей внимательностью, не теряя бдительности. Бдительность – это умение распознавать признаки того, что духовность теряет своё основное качество, обездуховляется; это умение вовремя видеть и называть то великое множество способов, с помощью которых дьявол соблазняет нас стать «как боги» (Быт. 3:5). Чтобы сохранять эту бдительность, нам нужно прежде всего постоянно и с усердием читать Священное Писание.
Внимательность