Улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.
– Учителем. У меня есть старшая сестра и два младших брата, помнишь? Мальчишки так доставали нас в детстве, что я мечтала, как стану учителем, войду к ним в класс, при всех отчитаю и поставлю двоек в журнал. Много. А ты?
– А я как все, – я тоже улыбнулся, – космонавтом, конечно. Вверх и вдаль. Абсолютное пространство, абсолютная свобода.
– Зачем ребенку абсолютная свобода? – Лео посмотрела на меня удивленно. – Ребенку нужна семья, защита.
– Ребенки разные, наверное.
У меня было хорошее детство. Рыбалка с отцом, походы в театр с матерью. Друзья. Уроки на флейте. Но, сколько я себя помнил, я всегда хотел чего-то большего. Неизвестности.
– Так ты пошел в пилоты за свободой?
– Да, сначала за свободой, за поисками неизвестного. Но когда стал учиться, понял, что прошли те времена, когда пилоты только нажимали кнопочки и крутили штурвал. Сейчас пилотирование – это в первую очередь математика: навигация в трехмерном пространстве, программируемая автоматика, которая управляет двигателями. Мы по старинке называемся пилотами, хотя по факту скорее инженеры-программисты. В любой нештатной ситуации заложенных базовых алгоритмов может не хватить, межзвездные полеты пока только в самом начале своей истории. Поэтому надо уметь быстро поправить код, а иногда и дописать новый. Ну, заодно я могу запрограммировать шкаф, кофеварку и пылесос.
Лео улыбнулась. Какое-то время мы шли молча, потом она внезапно ткнула меня в плечо.
– Санкт-Петербург – красивый город, Лёх? – она попыталась выговорить мое имя в манере Виктора, получилось забавно.
– Красивый. Единственный на настоящий момент в России, который сохранил старинную архитектуру и самобытность. Город романтики и влюбленных. Город мостов. Город кукольных дворцов и кованых решеток. Ты не была в Питере?
– Вообще в России не была.
Я развернулся к ней, отвесил церемонный поклон.
– Дорогая Леона, приглашаю вас посетить этот замечательный провинциальный российский городок по окончании нашего заточения.
– С удовольствием приму твое приглашение! – Неожиданно для меня она сделала настоящий реверанс.
Пытка простыми действиями закончилась через час, и мне разрешили пойти в помещение, пить горячий чай и начинать чувствовать себя не промерзшей костяшкой, а живым и немного теплым человеком.
Физики и техники плотно сидели в лаборатории. Новостей не было.
К вечеру Акихиро загнал меня в медицинский блок, пропустил через МРТ, сделал ЭКГ, взял кровь. Все было более-менее в норме, но чувствовал я себя иначе. Что именно было не так, сформулировать не получалось, поэтому я молчал.
Дни тянулись медленно. Простые действия, которые я вынужден был выполнять по расписанию, утомляли. Я снова стал курить, наблюдая, как на парк падает снег. Снежинки прятались в дыму, а я их там искал. Невероятное приключение.
Лео ненавязчиво находилась рядом. Я невольно тайком разглядывал ее, подмечал улыбки и задумчивость, смену настроения,