Юлия Погорельцева

Тавлион


Скачать книгу

близкой по цвету, по прочности, взгляду и

                                                                            стали…»

      И далее:

      «Я умею летать – я взмываю безудержно вверх,

      Там где ангелы сонмами в небе, как ласточки,

                                                                          кружат».

      Именно пред такими необычными и преклоняет колени настоящая Поэзия.

      И ещё одна сторона позиции поэтессы, раскрывающая её гражданскую позицию, – это личностное отношение к родному городу и к тем местам, в которых она побывала.

      «У каждого города голос особый,

      И запах. И даже, наверное, вкус,

      Есть город старинный,

      с блистательной пробой,

      А рядом совсем молодой – карапуз».

      И всё же о родном Петербурге говорит с особой нежностью:

      «Город сильный – город строгий,

      город выжженной земли.

      Здесь всегда молились Богу,

      как умели и могли».

      Или так:

      «В этом городе осень, он соткан дождём и туманом,

      Он изранен блокадой и выпитый был бы до дна,

      Только замерший вой над крестом и

                                                         заросшим курганом

      Будут вечно кричать, что наступит когда-то весна».

      Возвращаясь к строкам Александра Блока и вчитываясь в прекрасную поэзию питерской поэтессы, можно с уверенность сказать, что талантливой Юлии Погорельцевой удалось «освободить звуки из родной безначальной стихии», «привести эти звуки в гармонию» и «внести эту гармонию во внешний мир».

      Николай ДИК,

      публицист, прозаик и поэт,

      член Союза писателей России,

      Союза журналистов России

      Когда слово – любовь

      Поэзия

      Поэзия – безмерное начало,

      Всех порождённых истиной начал,

      Слова,

      Слова в объятиях качала

      И обвивала нежно свой причал,

      А в лёгкой пене, пряной и свободной,

      В дурмане рифм, сплетавшихся в стихи,

      Взмывала в страсти, нежной, первородной,

      И омывала верою грехи.

      И омывала сумрак и затменья,

      Врачуя шрамы, возрождала вновь…

      Слова.

      Слова, но сколько воскресенья

      Людской мечты, когда они – любовь.

      Я – русское поле, я – русская весть

      Я – русское поле, я – русская весть,

      Порою в неволе, так было и есть,

      Я – ветер – блуждаю вдоль бурых лесов,

      Сжигаю листву или жмых голосов.

      Вот шёпот доносится – гладит виски,

      Едва забелённые дымом тоски,

      Проносятся чайки – вперёд наугад,

      И крыльями душу задеть норовят.

      А в памяти столько всего намело,

      От инея зябко – да просто бело —

      Обиды, обрывки разбросанных снов,

      Где чьё-то плечо и немного любовь…

      Свет