роде напоминающую автомобильный мотор, но с большим количеством датчиков и тумблеров, а в самом центре – маленький руль с красной кнопкой посередине. Он локтем толкнул сына и кивнул в сторону конструкции, а сам спросил у Остроумова:
– Это она?
– Кто она? – уточнил Остроумов.
– Да ладно тебе! Мне Людмила рассказала, что ты в гараже делаешь машину времени.
– Значит…
Но что «значит» Остроумов договорить не успел: в этот момент лампа часто замигала, а потом и вовсе погасла, одновременно на приборной доске вспыхнула подсветка. Откуда-то подул ветер и вдруг раздался рык. На дверце большого металлического шкафа в треть стены, на который отец с сыном Романовы даже внимания не обратили, показалось изображение огромного динозавра. Это он и издавал рык, разинув свою зубастую пасть. Даже не понятно было, как такой гигант мог поместиться в относительно небольшом шкафу.
– Пап, это же ти-рекс! Реально! Самый крупный динозавр.
Отец и сын Романовы завороженно уставились на динозавра, а Остроумов после секундного замешательства, во время которого лоб и все лицо его покрылись испариной, тут же бросился к пульту управления и нажал на ту самую красную кнопку на руле. Ветер мгновенно стих, лампа перестала мигать, динозавр исчез все в том же шкафу, будто его и не было.
Еще целую минуту Василий смотрел в ту сторону в ожидании, не появится ли вновь страшный тираннозавр. Но он больше не появлялся.
– Кл-ла-а-ас! – наконец произнес мальчишка и повернулся к Остроумову.
– Дядь Сережа, вы – гений!
– Зря радуешься, Василий! Еще бы пару минут и твой ти-рекс сожрал бы разом всех нас троих и даже не подавился бы, и кости не выплюнул. Слава богу, я успел наладить кнопку сжатия, – Остроумов кивнул на красную кнопку.
– Серьезно, что ли? – не очень поверил шурину Романов.
– Серьезнее не бывает! Я же говорю, что вы мне чуть все не испортили. Да, это машина времени, как вы могли убедиться, но она еще далека от совершенства. Мне осталось понять, как определять место и время телепортации. Как раз этим я и занимался, когда вы меня своим стуком испугали, – Остроумов склонился над конструкцией и снова поочередно брал в руки оголенные на концах проводки, соображая, какой с каким соединить.
– Самое интересное, – продолжал он рассуждать вслух, – что, когда я дернулся во время вашего стука и провода выпали из моих рук, какие-то из них соединились правильно, но вот какие…
– Серега, ты и правда гений. И я уверен, ты сообразишь, что с чем соединить, – Романов пожал руку Остроумову.
– Дядь Сережа, а мы реально сможем телепортироваться?
– Ну, во-первых, тебе никто не даст телепортироваться. Ты еще слишком мал для этого, – Остроумов устало вздохнул, аккуратно обмотал изолентой оголенные концы проводов, вытер руки чистой ветошью и посмотрел на Михаила. – Понимаешь, Мишель, проблема в том, что я пока не могу понять, как управлять датами и местом телепортации. Вы только что видели, что машина, в принципе,