это всё? Последнее прощание наше? – казалось, слезы на её глазах говорили вместо неё.
– …
Мои глаза были почти сухи, как смятый тетрапак.
(Любит она наводить драму)
– Если ты решил поиграть в молчанку, то не прокатит. Я выскажусь.
– Ну, попробуй.
Я принял стрелу её взгляда и после стал выслушивать то, что слышал N «расставаний» назад:
– Я устала всё тянуть на себе, честное слово, я как ломовая лошадка. Что за отношения, в которых один партнёр сбегает ровно тогда, когда другой в нём больше всего нуждается? Вот куда ты теперь собрался?..
(Сегодня я должен был выходить в новый рейс)
– …лишь бы подальше от меня, да? Разбирайся, милочка, сама – и с ремонтом, и с матерью на пенсии, которая, между прочим, наша с тобой ответственность! У неё дом сгорел – думаешь, я одна должна её тянуть? Мы так давно вместе, и я благодарна за деньги и всё такое…
– Но?
Моя ремарка вывела её из речевого транса. Обстановка была бытово-драматичной – стоял так называемый золотой час, и её предистерическое состояние на пару с моим безразличным ожиданием окутали соломенные лучи солнца. Я ходил по дому, собирая вещи в походный рюкзак, она за мной, а за нами поспевали наши тени.
– Что?
– Ты, кажется, сказала «но».
– Я, кажется, не говорила «но»… – Замялась.
– Ты бритву мою не видела?
(Поймал ещё стрелу, возобновив тем самым транс)
– Да какая к чертям бритва! – Схватила за руку. – Ты не видишь, что мне плохо одной, что я не справляюсь – тебя по полгода нет дома! Может, ты там с какой-нибудь молодушкой рассекаешь, а? Может, и не с одной?
Я мягко отстранился.
– Если ты разлюбил, то имей смелость меня уведомить.
Глубокий вздох…
– Всё так. Нет ни одного порта, где я бы кого-нибудь не подцепил.
– Снова клоунадничаешь?
– Нет, я предельно серьёзен.
Теперь вздохнула она. Солнце закатилось за стеклянную многоэтажку, и дома стало темнее.
– Подумай. Ты мог бы устроиться к отцу – здесь, рядышком. Жили бы вместе, я и ты. Так сдалось тебе это море?
– Ты же знаешь.
– Я не смогу так больше. – Снова слёзы. – Отмени всё, не уезжай. Я скучаю по тебе…
– Это всего лишь работа.
– Обними меня.
Пришлось обнять.
– Пообещай, что я дождусь твоей пенсии.
– Всякое случается.
– Я переживаю за тебя…
Я нетерпеливо отстранился.
– Ну, куда ты…
– Пора уж.
Закинув рюкзак на плечи, я бросил ей, как привык, короткое «пока» и переступил порог.
Во дворе играли дети, под надзором – родителей, бабушек. Вчерашний дождь разродил асфальт лужами, ещё не успевшими испариться.
Я снял рюкзак, положил у ног и аккуратно