же силился вспомнить, как мы вообще попали домой. Помню только то, что мы встали со скамейки и…вот я сижу, пью кофе. Когда я вообще его успел заварить? Нет, когда я его успел купить? Утром же почти ничего не осталось, а сейчас рядом с чайником стоит большая полная банка растворимого напитка. Рядом лежал целый блок сигарет, а холодильник был забит разной едой – в этом я был абсолютно уверен, хотя и не помнил, чтобы открывал его. Вздохнув, я с подозрением уставился на слишком уж спокойного Глюка. Ну?
– Я ничего не делал, – пожал плечами тот, поймав на себе мой взгляд.
– Ну да. А это все, – я махнул рукой в сторону кофе и сигарет. – Само по себе тут материализовалось? Если ты так мог, на кой черт я вообще куда-то выходил, а?
– Ты сам все это купил и принес. Ещё и ныл всю дорогу, что тебе тяжело, – ответил Глюк, отхлебывая из кружки и перелистывая страницу какой-то увесистой книги.
Я беспомощно покачал головой. Этот Каспер в шляпе явно что-то недоговаривает. У меня никогда не было провалов в памяти. До встречи с ним. А тут что ни день – то обмороки, амнезия, какие-то непонятные приступы, что происходит вообще?
– Книгу то ты откуда взял? – устало спросил я. – Минуту назад ты сидел без нее.
– Она всегда была тут, о чем ты? – невозмутимо ответил он, не поднимая взгляда.
– Да, наверное… – задумчиво протянул я и резким движением смахнул толстый томик с кружкой на пол.
Жалобно звякнув, кружка разлетелась по всей кухне, забрызгав остатками кофе пол и стены. На лице у Глюка не дрогнул ни один мускул. Спокойно посмотрев на меня, он тихо вздохнул и… сделал глоток из новой кружки.
– Ах вот ты как, – прорычал я, отбирая у него очередную кружку и опрокидывая её содержимое на голову этого фокусника.
Вернее, попытался опрокинуть. Из чашки не вылилось ровным счетом ничего, хотя секунду назад я чувствовал исходящее тепло от её стенок.
– Поставь пожалуйста её на место, я не допил, – вежливо попросил Глюк, прямо-таки с титаническим спокойствием.
Я подошел к окну и открыв форточку, демонстративно швырнул чашку на улицу и захлопнул её обратно. Затем с вызовом уставился на этого нахала, мол, что теперь будешь делать?
– Как ребенок, ну правда, – пробурчал он, вновь возвращаясь к своей книге, которая снова появилась на столе и делая ещё один глоток. Из еще одной кружки.
– Ты издеваешься?! – я аж слюной подавился от возмущения. – Прекрати этот цирк!
– Прости мне мою грубость, но в этом цирке ты единственный клоун, который сейчас скачет по всей кухне.
– Я требую ответов, Глюк! – заорал я, переворачивая стол со всем его содержимым. – Прямо сейчас! Немедленно! Ты сейчас же мне все объяснишь или я…
– Или ты что? – ледяным тоном перебил он меня, щуря глаза цвета самой темной бездны. – Что ты сделаешь, Вова? Что ты вообще можешь, кроме как ныть и причитать?
– А ты бы не ныл на моем месте?! – взорвался я, пиная ногой уцелевший, после опрокидывания стола, табурет. – Я жил нормальной жизнью, я был счастлив! Никакой паранормальщины,