над этим ничто, растворяясь в его мраке, теряясь где-то на окраине вечности, зная, что буду звучать там всегда, ибо во всем этом не было и никогда не будет конца.
– Я же говорил – ты не готов.
Пространство вернулось в норму так же быстро, как и исчезло до этого. Я сидел на полу, хватая воздух ртом и силясь понять, кто я такой и почему мое существование было ограничено какой-то нелепой, жалкой оболочкой. Неуклюже, словно тряпичная кукла, которую подвесили на веревках, я поднял свои руки к лицу и посмотрев на них, закричал от ужаса. Я выл и катался по полу, давясь слюнями, потому что не понимал во что меня заключили. Я изо всех сил сжимал веки, потому что мне было невыносимо больно смотреть на этот мир. Состояние ужаса и омерзения переполняли меня настолько, что я начал сдирать ногтями свою кожу, стремясь освободиться из этой клетки, во что бы то ни стало. Я разрывал нелепую, до ужаса жесткую и колючую ткань на этой оболочке, изгибался настолько, что трещали кости, рвал волосы на голове в безуспешной попытке обрести свободу. Все мое существование было заполнено обидой и страхом, потому как мне казалось, что я не заслужил подобного наказания. Я не должен быть таким, это несправедливо и жестоко, я должен как можно скорее покинуть эту проклятую тюрьму, я…
– Тише, тише, все хорошо. Давай, приходи в себя, – чья-то тяжелая ладонь легла мне на плечо и все резко закончилось.
Я лежал на полу, чувствуя, как болят исцарапанные и искусанные мной руки, вырванные волосы и вывернутые суставы. Я лежал на полу и плакал так, как никогда до этого. Все мое тело просто пылало болью, а сознание билось в агонии после случившегося. Я все ещё не понимал, что со мной, но осознание личности присутствовало в полной мере, отчего было ещё страшнее.
– Вставай.
Я изо всех сил замотал головой, все ещё боясь открыть глаза и сжался в дрожащий комок. Ни за что на свете я больше не открою глаз и не встану с этого места. Ни за что и никогда.
– Сейчас все пройдет, обещаю, – с этими словами меня легко, словно перышко поставили на ноги и отняли руки от лица. – Вот так. А теперь – будь здоров!
Я чихнул и озадаченно покрутил головой, озираясь по сторонам. Кухня была на месте, пол в порядке, никаких трещин, обломков или иных следов разрушений. Даже кот мирно дремал после еды на подоконнике. Но как? Я был уверен, что все вокруг буквально минуту назад было уничтожено этой тяжелой, невообразимой силой. Оглядев свои руки, ощупав лицо и убедившись, что со мной абсолютно все в порядке, я поднял глаза на Глюка и тихо спросил:
– Что ты сделал?
– Слегка вспылил, – виновато произнес он, потирая затылок. – Прости меня. Следовало держать себя в руках. Мне искренне жаль, что так произошло.
Он всучил мне полную кружку с кофе, усадил на кухонный табурет и подвинул поближе пепельницу с открытой пачкой сигарет. Машинально отхлебнув, я не сводил с него взгляда, не зная, как после всего произошедшего общаться с ним…с ЭТИМ, как раньше.
– Что ты… Вы, такое? – спросил