сделать хотя бы малюсенький вдох. Я отчаянно изворачивался, отчего становилось ещё больнее и новые вспышки боли мутили и без того паникующее сознание. Но самое страшное во всем этом было то, что я все ещё находился в этой чертовой тьме. В какой-то момент, я подумал, что, наверное, это и есть ад. Не реки пламени, не раскаленные сковородки, крюки, цепи, инфернально хохочущие черти – а именно вот это. Бесконечная боль и тьма.
Не сосчитать сколько раз я терял сознание. Временами тьма будто проявляла свое милосердие, и я проваливался в пустое ничто, лишенное ощущений и эмоций. Честно говоря, мне казалось, что времени в принципе больше не существует. Я пытался считать, но каждый раз сбивался после цифры семь, не в силах терпеть новый приступ боли и страха. Говорят, что человек ко всему привыкает, но я даже представить не могу, как можно привыкнуть к подобному состоянию.
В какой-то момент я услышал, как кто-то настойчиво зовет меня по имени. Поначалу я решил, будто мои муки наконец-то закончены и теперь я могу со спокойной душой отправиться на тот свет, в другой мир или куда там попадают после подобного. Но нет. Я отчетливо почувствовал, как чьи-то пальцы сжимают мою ладонь, а голос продолжает звать меня снова и снова.
– Владимир! Владимир, Вы слышите меня? Если не можете сказать, то сожмите мою руку.
– …кгхх-аа… – попытался было ответить я.
Странно, но боли больше не было. Было лишь какое-то странное, словно убаюкивающее состояние, как будто я мерно качаюсь по легким волнам. Голова была такой легкой, что я даже невольно заулыбался. Только вот почему-то темнота не спешила никуда отступать.
– Он в сознании, слух не поврежден, – донесся до меня незнакомый женский голос.
– Отлично. Выводите его, только потихоньку. Потом на перевязку, – включился в разговор тихий мужской голос.
– Почему… темно… – заплетающимся языком вяло спросил я. – Где… вы?..
– Все хорошо, Владимир, все в порядке. Вы в больнице, – поспешил меня успокоить мягкий женский голос. – Вы были без сознания несколько дней, Вам нужно отдохнуть.
– Темно… – повторил я, пытаясь ощупать онемевшее лицо, однако как бы я ни старался, руки отказывались подчиняться.
– Пожалуйста, не пытайтесь двигаться, – сурово произнес мужской голос. – У Вас обширные ожоги по всему телу. Чудо, что Вы вообще выжили, честное слово. Мы специально ограничили Ваши движения, чтобы не травмировать поврежденные участки. Придется потерпеть. Мы дали Вам сильное болеутоляющее, поэтому сейчас Вы можете чувствовать онемение, это нормально. Постарайтесь поспать.
– Хорошо, – выдохнул я, пытаясь переварить услышанное.
Ожоги по всему телу – это конечно, неприятно, но жить можно. Главное, чтоб руки слушались. На людях я и так почти не появляюсь, так что можно сильно не переживать. Только вот проклятая темнота не давала покоя. Я уже несколько раз попытался моргнуть, но не почувствовал ровным счетом ничего. Становилось страшно. Хотя… он ведь сказал, что мне