когда ей в голову приходит новая мысль, а лицо остается спокойным, даже довольным.
– Если бы ты мог получить какую-нибудь сверхъестественную способность, то что бы ты выбрал? – Она только тут замечает, что я уставился на нее в упор. Я моргаю и начинаю растерянно оглядываться.
– Ну-у-у, – тяну я. Вопрос-то неожиданный. – Мы что, уже начали размышлять?
– Конечно, – отвечает она с улыбкой. – Да ты не бойся. Все, что сказано на дереве, на дереве и останется.
Интересно, как далеко мы зайдем в своей откровенности.
– Ладно, – киваю я, надеясь, что мне не придется в этом раскаяться. – Пожалуй… сверхъестественную силу. Это, наверное, потому, что в детстве я был доходягой.
– Сейчас ты не похож на доходягу, – замечает Ниель, склоняет голову набок и оглядывает меня с головы до ног, отчего я начинаю неловко ерзать.
– Да, но детство-то никуда не денешь. А ты?
Ее прозрачные голубые глаза блуждают по небу. Она держится так непринужденно, словно сидит на лавочке внизу, а не на самой верхушке дерева.
– Я бы научилась летать. Вернее… парить в воздухе. Пусть ветер несет меня и опускает на землю, где захочет.
Ниель выгибается назад, закрыв глаза, словно и правда хочет, чтобы ее подхватил ветер. Грудь у нее высоко поднимается и опускается – она наполняет легкие тем самым воздухом, в котором ей так хочется парить. Когда Ниель открывает глаза и смотрит на меня, я выпрямляюсь и начинаю разглядывать листья над головой. Вечно она меня запутывает. Никогда таких людей не встречал.
– А тебе хотелось хоть раз переделать что-либо в жизни заново? – спрашивает Ниель уже серьезнее. Глаза у нее темные, беспокойные. Я могу только гадать, куда именно мысли унесли ее по ветру в эту тихую минуту. – Я так часто думаю о принятых прежде решениях и спрашиваю себя: «А что, если бы я тогда поступила иначе? Кем бы я стала? Какой была бы сейчас моя жизнь? Что, если бы?…» – Не договорив, она глубоко вздыхает.
И вдруг буря в ее глазах стихает, и на лице появляется озорная улыбка.
– А что, если бы ты мог сделать что-то заново? Что бы ты выбрал? Ну же, Кэл, признайся откровенно!
Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Услышать подобное от нее настолько парадоксально, что слова не идут с языка. Если кому-то сейчас и стоило бы кое в чем откровенно признаться, так это девушке, которая сидит напротив меня.
– Ладно, не парься, проехали! – со смехом говорит Ниель. Смотрит вдаль на двух девочек, бегающих по тротуару, и задает следующий вопрос: – А что, если бы в неделе был еще один день?…
– Для чего? – механически спрашиваю я.
Ниель сжимает губы и молчит. Ну просто девушка-загадка.
Я оглядываюсь в поисках предмета для разговора и вижу, как мальчишки играют в баскетбол.
– А что, если бы я в свое время больше тренировался?
Ниель, проследив за моим взглядом, усмехается.
– Похоже, баскетболист из тебя был никудышный, да?
Я пожимаю плечами. Честно говоря, баскетболист я и впрямь был так себе. В команду, правда, попал, но все больше скамейку запасных просиживал.