Людей, с которыми вы непосредственно общаетесь, с которыми по-дружески можно обсуждать работу станции, у вас тут не так уж много… Ну-с? Жена? Вряд ли. Она бухгалтер, и специфические проблемы ее – не интересуют. Старший оператор Мясоедов? Нет? Хорошо. Оператор Серганова? Тоже нет? Ладно. Может, оператор Баранкин?
Шемякин вынужден был посмотреть на белобрысого. Тот играл золотым карандашиком – по блокноту катал. И от этого золотого холодного блеска Шемякину стало зябко.
– Не помню, – угрюмо повторил он. – Многие говорили… Я бы не хотел, чтобы по моей рассеянности у людей были неприятности.
– А почему у людей должны быть неприятности? – Белобрысый вцепился в Шемякина, словно щенок в мячик. – За что – неприятности? Разве они нарушили закон? Ну, порассуждали, покритиковали… Как на любом производстве. Я тут, знаете ли, полюбопытствовал – заглянул в вашу мнемокарту, которую делали на последней медкомиссии. Сплошные единицы… Поздравляю! Так что на память вам грех обижаться, Альберт Николаевич…
– Мнемокарта, – разозлился Шемякин, – относится к документам, составляющим врачебную тайну. У вас есть допуск к такого рода документам?
– Есть, есть, – торопливо сказал Самоходов. – У нас… у всех есть допуски. Не надо заводиться, господин Шемякин! Экий вы, право… Поймите, здесь не допрос, а собеседование. Вы вообще можете не отвечать. Можете даже послать всю комиссию… э… в колыбель цивилизации! Но не торопитесь это делать, потому что такая позиция будет, безусловно, учтена. Скажем, при перезаключении контракта. И это справедливо! Лояльный гражданин не должен бояться парламентскую комиссию, а наоборот…
Самоходов пощелкал пальцами. Пока он трепался, Шемякин решился окончательно:
– К сожалению, я не могу припомнить, кто в разговорах со мной выражал недовольство работой станции и прогнозировал ситуации, сходные с изложенными в статье.
– Значит, не хотите нам помочь, – вздохнул белобрысый. – Тогда хоть прокомментируйте вот эту запись…
Он включил крохотный диктофон с неожиданно сильным динамиком. Голос Баранкина заунывно, на весь кабинет, доложил: «Похожие заявления я неоднократно слышал от шефа, Шемякина Альберта Николаевича. Он так и говорил: скоро провалимся в тартарары, прямо к чертям на сковородку».
Шемякин развел руками:
– Что взять с Баранкина. Его мнемокарту, надеюсь, тоже посмотрели? Он иногда забывает, пардон, брюки застегнуть. Видите ли, есть такое понятие – аберрация памяти. Полагаю, что в случае с Баранкиным…
– А вот этого не надо! – выкрикнул вдруг подслеповатый заморыш с государственным орлом на лацкане строгого пиджака, чиновник по особым поручениям Твepcкoro губернатора. – Не надо вилять, господин Шемякин! Извините, господа, не мог сдержаться… Войдите в положение – в области паника, резко увеличился отток населения из северной части… Вне сомнения, как раз в связи с публикацией этой дурацкой статьи. Арсений Ларионович, губернатор, из вертолета не вылезает – в его-то возрасте и с больной печенью… А тут, понимаете,